Не только вертикальный, но статичный архитектурный объем может оказать серьезное, а порой и решающее, влияние на окружающее его пространство.
И.В.Жолтовский, размышляя о проблемах пространственной архитектурной композиции, говорил, что во всяком подлинном ансамбле существует всегда некое господствующее начало, в котором воплощена основная идея целого.
Он отмечал, что обычно это выражается в том, что доминанта имеет статическую форму, лишена определенной направленности, в то время как остальные подчиненные ей части имеют динамичную форму, и приводил в пример Парфенон, доминирующий над Акрополем, Колизей над Римом, Иван Великий над Кремлем, отмечал значение статического начала Василия Блаженного, петербургской Биржи.
Исчезновение Сухаревой башни привело значительную часть Москвы в аморфное состояние. Многие русские села с одноэтажной, преимущественно деревянной, застройкой после разрушения церквей и колоколен приобрели бессилуэтный размытый характер. Статичный объем, поставленный в открытом природном пространстве, оказывает активное влияние на окружающую среду. Храм Покрова на Нерли не убрать из русского ландшафта, не обезличив его, не лишив духовного и художественного смысла. Памятники архитектуры и окружающая природная среда неотделимы друг от друга.
Архитектурная и природно-ландшафтная доминанта Парижа — это не Эйфелева башня, ставшая символом города, и не новый общественный центр Дефанс, а скорее остров Ситэ, на котором возвышается старый готический собор Нотр-Дам.
Буддийский храм-ступа в ансамбле Шведогон в Бирме. Объемное или пространственное решение? Здесь нет пространства внутри храма, оно как бы выведено наружу, оно окружает, омывает его. Действие происходит в этом пространстве.
Архитектурное пространство не всегда организуется внутри стен и объемов, в окружении зданий, является интерьером, городской площадью или системой городских площадей и улиц — пространство может окружать, охватывать объем и, по существу, не имея границ, композиционно формироваться вокруг пластически выраженных архитектурных объемов.
Являясь градостроительной доминантой и возвышаясь над Рангуном, Шведогон стоит особняком. Его золотая ступа, увенчанная сверкающими на солнце драгоценными украшениями, как бы омывается воздухом. По-существу, это гигантская архитектурная скульптура — символ, установленный на платформе в открытом пространстве. Ее основание окружает множество небольших пагод с раскрашенными буддами самых разных размеров. Эти декоративно украшенные ажурные постройки, по своим размерам напоминающие павильоны или беседки, являются лишь элементами общего пространства. Сомасштабные человеку, они притягивают к себе, располагают к уединению и общению с божеством. Окружая гигантскую ступу, все они расположены на обширной мраморной платформе, на которую нужно подняться по широким лестницам, и затем, ступая босыми ногами (по местным традициям, без обуви), по гладкой поверхности подиума, выложенного белым и черным мрамором, двигаться по белым плитам, так как по раскаленным солнцем черным идти невозможно.
Колоннада Бернини, обелиски, фонтаны в ансамбле площади св. Петра в Риме так же играют роль некоего дополнения для восприятия масштаба самого собора с его несколько угнетающим своими размерами интерьером. В Сухаревой башне, в ее композиции с лестницами и крытыми галереями, выражен масштабный переход от окружающей городской застройки. Величественный столп Ивана Великого композиционно поддержан звонницей с ее крупномасштабными сквозными просветами арок.
Ощущение стремительного вертикального взлета церкви Вознесения в Коломенском достигается пропорционированием и ступенчатым построением в окружающей среде. Пространственная зависимость главенствующего архитектурного объема от окружающей его среды, так же, как и его влияние на нее, несомненны.