Реакция против строгой архитектуры из металла и стекла

Реакция против «функционализма» в международной архитектуре, протест против строгой конструктивной дисциплины, которая была установлена Мис ван дер Роэ в Чикаго, наступила очень рано. Это означало для стального строительства весьма ощутимый удар.

Более серьезно и обоснованно, чем в поверхностной модной волне, которая была начата с алюминиевых граней фасада здания «Алкоа», появляются новая архитектурная точка зрения, новые выразительные средства в работах рано умершего Ээро Сааринена. Его первое большое сооружение — комплекс зданий технического института фирмы «Дженерал Моторе» в г. Уоррене близ Детройта, запроектированных и выполненных в период с 1946 по 1955 г., — демонстрирует еще строгую дисциплину школы Мис ван дер Роэ. Однако общий план является противоположностью плану Иллинойского технологического института в Чикаго. В нем доминирующее значение имеют искусственное озеро с фонтанами, поднимающаяся из воды водонапорная башня из нержавеющей стали и сводчатое сооружение выставочного зала.

Прямоугольно расположенная группа зданий конторы и цехов отчетливо демонстрирует несущий стальной каркас; конструкция фасадов по сравнению с небоскребами значительно упрощена: стройные колонны, поставленные на расстоянии 1,6 м, немного выступают наружу, между ними расположены оконные элементы из зеленого стекла, а также выступающие элементы покрытий и парапеты из эмалированных стальных листов. Вся эта стройная структура основного фасада всех зданий вставлена между глухими плоскостями из глазурованной кирпичной кладки. Разнообразием и игрой красок этот фасад напоминает латиноамериканскую фольклорную строительную керамику, которую архитекторы пытались снова воскресить в Мехико.

Еще один острый контраст материалов применил Сааринен в научно-исследовательском центре в Йорктаун-Хейтсе (штат Нью-Йорк). Двухэтажное здание длиной около 300 м в виде кругового сегмента расположено вокруг плоской вершины холма. Впечатление огромной длины усилено вертикальным членением фасада — остеклена лишь крытая галерея, идущая через все здание и служащая для отдыха и обозрения местности. Лаборатории и исследовательские помещения, расположенные внутри здания, наглухо отгорожены от окружающего пространства и имеют искусственное освещение. Для торцовых стен с редкими оконными проемами применена рустированная кладка из очень крупных неровных камней. При ближайшем рассмотрении видно, что это не циклопическая кладка, а каменная крошка, покрывающая бетонную стену. Этот искусственный прием особенно неприятен в сочетании с огромными сильно заостренными кверху колоннообразными пилястрами, которые поддерживают вырастающий из стеклянной стены закругленный навес над главным входом.

Стремление к более оживленным, если не сказать более грубым эффектам, к включению традиционных строительных материалов не ограничилось обрамлением, а стало проявляться и в конструкциях навесных стен. Классическая навесная стена из металлических импостов и стеклянных плоскостей оказалось не только хрупкой, трудоемкой и плохо поддающейся реконструкции, но и при безупречном исполнении также довольно дорогой, а для многих зданий — несовместимой с производственными требованиями. С другой стороны, принцип навесной стены — разбивка фасада на сборные элементы высотой в один этаж — сомнению не подвергался. Благодаря усилиям архитекторов сделать навесную стену более дешевой и универсальной в эксплуатации, а также более выразительной и интересной определились три основных типа фасадных конструкций:

• 1) «экран» (screen) — навесная сетка из металлических частей, прорезанная керамическими элементами, которая скрывает наружную стену с небольшим числом окон или совсем без окон, обычно крайне невыразительную;
• 2) навесные панельные элементы из искусственного камня, в которых более богатое и сильное пластическое членение так же возможно, как и сокращение площади остекления;
• 3) панели из натурального камня, вставленные в металлические рамы или свободно навешенные.

Экран как прием облицовки встречался в истории строительного искусства. Его возрождение в каркасном строительстве было заслугой американской алюминиевой промышленности, сделавшей из него хорошую рекламу. Так, торговое бюро «Рейнолдс Металл компани» в Детройте явно служило в качестве рекламного объекта. Архитектор М. Ямасаки навесил на металлический каркас своего рода кольчугу, которая хорошо гармонировала со свободными металлическими колоннами нижнего этажа. Она производила сильное впечатление своей прозрачностью и одновременно создавала приятный теневой рисунок на фасаде.

Экран очень близок солнцезащитным устройствам, которые, по инициативе Ле Корбюзье, были использованы уже в 40-х годах в южноамериканских железобетонных каркасных зданиях. Около 1950—1951 гг. в административном здании «Пан-Американ Лайф Иншуренс компани» в Новом Орлеане, выстроенном почти одновременно со зданием «Левер», между сквозными балконными плитами, выступающими из перекрытий, были установлены на расстоянии около 1 м вертикальные, прочно закрепленные алюминиевые экраны. Таким образом, одновременно с солнце-защитой создавалась возможность наружной очистки окон.

Передовые европейские архитекторы рассматривали экран как упадочническое решение, но усердно его практиковали, например, при строительстве магазинов. Это было выгодно с коммерческой точки зрения, так как давало возможность закрывать старые, запущенные каменные фасады ажурным металлическим плетением как модной сверкающей одеждой. Именно такое применение экранов, правильно понятое, могло бы быть для архитекторов благотворным приемом, позволяющим увеличить срок службы старых зданий и легко трансформировать фасады при реконструкции, так как экранирующие сетки легко устанавливаются и снимаются.

Близкими по замыслу были панельные навесные элементы, выполненные из бетона или искусственного камня. Ранние попытки их применения были сделаны архитекторами Гаррисоном и Абрамовицем при строительстве «Вачовиа Банк» в Шарлотте (США) и в здании «Алкоа» в Питтсбурге. В бетонном фасаде здания банка пластически оживлены тонкостенные основные элементы и одновременно увеличена их жесткость благодаря складчатости и введению ребер по контуру. Между краями перекрытий установлены вспомогательные колонны, так как элементы, размещенные в шахматном порядке от оконной до парапетной зоны, занимают лишь половину высоты этажа. Теплоизолирующая вермику-литовая штукатурка нанесена на стены торкретированием изнутри; дополнительная облицовка вспомогательных колонн и оборудования создает впечатление, что наружные стены состоят из толстых несущих простенков Площадь окон здесь еще меньше, чем в фасаде «Алкоа».

Имеет элегантный вид и полностью соответствует современному каркасному строительству остроумная конструкция фасада 28-этажного высотного здания мичиганского газового завода в Детройте архитектора М. Ямасаки (1961 г.). Оконные проемы здесь предельно узки — всего около 50 см — и очень тесно поставлены: они имеют высоту от пола до потолка и завершаются вверху и внизу ломаными линиями, так что остекление имеет форму сильно вытянутого в длину шестиугольника. Все вместе создает своеобразный декоративный эффект и выглядит некоторым подобием восточной гаремной решетки, которая отлично гармонирует с эклектической архитектурой соседних небоскребов. Это впечатление усиливается удивительным подбором материалов: фасадные элементы изготовлены из белых сверкающих кварци-товых плит и почти не отличаются от мраморных плит, которыми облицованы наружные колонны, подчеркивающие несущий каркас. Навесные элементы высотой в два этажа состоят из узких ребер, из которых вырастают низкие полосы перекрытий. Вертикальный стык панелей расположен в нижнем углу шестиугольника, что делает стык сравнительно нечувствительным к неточностям изготовления и монтажа.

Среди американских архитекторов Ямасаки сумел противостоять пуританскому функционализму. Его навесная стена из искусственного камня была уже проверена раньше в четырехэтажном здании университетского корпуса, где он применил эклектический викторианско-готический или скорее индийский стиль. Многие архитекторы были шокированы тем, что он перенес эту экзотически-декоративную фасадную филигрань на небоскреб; однако этот прием вполне допустим. Так, бронзовый фасад «Сигрэм-билдинг» был перенесен на низкие сооружения, находящиеся в отдаленном географическом районе, например на здание парламента в Штутгарте. Фасады, похожие на фасады М. Ямасаки, нашли широкое распространение и копировались не только в США, но в Англии и ФРГ, частично даже выполненные в металле, но при этом сделанные более грубо. Чтобы не потерять из виду ход развития конструкций металлического каркаса, мы должны еще заметить, что при строительстве высотного здания газового завода в Детройте был применен стальной каркас, выполненный полностью на электросварке.

Построенное в 1963 г. высотное здание «Пан Американ билдинг» в Нью-Йорке группой архитекторов во главе с В. Гропиусом (совместно с Е. Ротом и П. Беллуши) имеет строгий фасад из железобетонных панелей, поверхность которых была облагорожена добавкой кварца. Основные элементы фасада, жесткость которых увеличена по вертикальным краям с помощью выступающих ребер, расположены в шахматном порядке от этажа к этажу и включают простые подоконные панели и окна. Фасадная система Мис ван дер Роэ, несомненно, служит здесь образцом. При грубом рельефе бетона вполне логично, что горизонтальные фрагменты между вертикальными ребрами подчеркнуты сильнее; очевидно, что это не несущие, а только ограждающие элементы. Несущие колонны выявлены благодаря сильно утопленному остеклению обоих технических этажей, которые эффектно делят высоту и усиливают общее впечатление от здания.

Комбинация фасадных элементов из бетона со стальным каркасом не более ошибочна, чем комбинация металлических элементов фасада с железобетонным каркасом, хотя она и противоречит старому принципу, что более легкие строительные детали должны всегда крепиться к более тяжелым. При постройке «Пан Американ билдинг» тщательно взвешивалось, насколько более высокая нагрузка на стальной каркас может быть компенсирована снижением стоимости бетонного фасада, и то, что здесь применены тяжелые конструкции, служит еще одним доводом, говорящим о высокой несущей способности стальных конструкций, которая здесь уже граничит с фантастикой: башнеобразное сооружение высотой 246 м стоит над железнодорожным полотном Центрального вокзала в Нью-Йорке и должно было быть построено так, чтобы не прерывать или не мешать эксплуатации железной дороги.

Стремление придавать зданиям богатый и внушительный вид не могло обойтись без возврата к естественному камню, к этому древнему строительному материалу монументальной архитектуры, к применению его в навесных фасадах. Первые шаги в этом направлении были сделаны при строительстве зданий банков и страховых обществ. Начало положили Гаррисон и Абрамовиц — они доказали свое пристрастие к естественному камню мраморной облицовкой огромной фасадной стены здания ООН в Нью-Йорке, построенном в 1955 г., плоскости колонн и подоконных панелей облицованы полированными гранитными плитами на растворе; нащельники из нержавеющей стали над стыками производят впечатление элементов висячей стены.

Фасад из натурального камня был осуществлен несколькими годами позже архитектором Альбертом Каном при строительстве Национального банка в Детройте. Плиты из шлифованного кристаллического мрамора заключены в профилированные рамы из нержавеющей стали и чередуются с рамами из нержавеющей стали оконных и подоконных элементов. Однако здесь высокие декоративные качества этих прекрасных материалов использованы далеко не полностью.

Знатоки и любители каменных материалов считали недопустимым вставлять естественный камень в оправу из металла, но другой возможности создавать из камня панельные элементы высотой на этаж не было. Если на несущий каркас или кирпичную кладку в качестве облицовки пилонов и простенков непосредственно навешиваются плиты из естественного камня, размеры которых ограничены размерами камня, то такую конструкцию уже нельзя рассматривать как навесную стену — она представляет собой обычную облицовку фасада, в ней возникают детали, неспецифичные для каркасного строительства.

Протест против функционализма, против строгого и сдержанного идеала строительства Мис ван дер Роэ в конце 50-х годов приобрел особую остроту. На смену объективной, конструктивно подчеркнутой архитектуре с ровными поверхностями и простыми цветовыми контрастами пришла субъективно-экспрессивная, пластически подвижная форма с живописными эффектами и оживленной структурой. Эта форма не останавливалась перед использованием историко-фольклорных мотивов и банальных приемов, прибегая к ним для усиления внешнего эффекта. Перелом происходил так, что были основания предполагать скрывающуюся за этим историческую закономерность в смене фаз, в противоборстве классических и романтических течений на различных этапах новой истории архитектуры. Для подчеркнуто выразительной, пластичной архитектуры бетон оказался более подходящим и предпочтительным материалом. Таким образом, этот поворот имел серьезные последствия для международного развития каркасного строительства и особенно для стальных конструкций.

В 1961 г. было возведено 20-этажное административное здание «Хартфорд Иншуренс компани», представляющее собой чисто железобетонное каркасное сооружение с массивным ядром жесткости и без-балочными перекрытиями при квадратной сетке колонн. Создание этого сооружения, запроектированного в Чикаго, означало вторжение железобетона в американское металлическое строительство, в конструкцию деловых высотных зданий. Здесь продемонстрирован новый принцип оформления фасадов, отражавший новую фазу развития современных каркасов высотных зданий, которая в мировом строительстве 50-х годов уже созревала. Этот принцип позднее снова нашел блестящее подтверждение в стальных конструкциях', это выдвинутые несущие каркасы, различные утопленные и вставленные элементы фасадов.

Непривычная пластичность выявленной на фасаде несущей структуры производила почти шокирующее впечатление — в соседстве с современными фасадами из металла появлялись капители, которые на внешней стороне зданий выглядели рассеченной шляпкой гриба, образованной переходом от тонких плит покрытия к наружным колоннам и фактически создающей впечатление свода. Невольно вспоминается, и этому содействует гранитная облицовка, фашистско-патетическая монументальная архитектура дворца итальянской нации, названного устами народа «черным сыром» из-за глубоких крупных отверстий на фасаде. Вероятно, сегодня здание «Хартфорд Иншуренс компани» не вызывает больше подобной ассоциации, так как мы до некоторой степени привыкли к сильным пластическим эффектам архитектуры истекшего десятилетия.

В 1964 г. в Чикаго была построена первая из двух круглых башен «Марина Сити». Мотив выведенных на фасад плит перекрытий, несомненно, заимствован из здания «Хартфорд Иншуренс» и доведен до полного пластичного совершенства. Вырастающие из радиальных стеновых дисков в одну пространственную кривую и имеющие форму полуокружности балконы, на которые выходят отдельные квартиры, придают башням поразительную структуру «кукурузного початка». В башнях «Марина Сити» выразительно подчеркнута новая тенденция бетонного строительства того времени: они сделаны из конструктивного легкого бетона, имеющего меньший вес без снижения прочности на сжатие по сравнению с обычным тяжелым бетоном; бетона, который по отношению прочности к весу, правда, еще не достиг показателя стали, но все же несколько приблизился к нему.

Синтез изобразительных и конструктивных тенденций новой фазы развития нашел отражение в железобетонном здании «Колумбиа Бродкастинг Систем» в Нью-Йорке, построенном Ээро Саариненом. При сравнении с разновидностями архитектуры Мис ван дер Роэ это здание производит впечатление очень строгое и внешне простое. В действительности оно служит острейшим вызовом работам Мис ван дер Роэ, в частности зданию «Сигрэм».

Сааринену удалось усилить выразительность отдельно стоящего небоскреба. Башня поставлена свободно, членение фасада совпадает с несущей конструкцией, колонны и оконные полосы имеют одинаковую ширину 1,7 м. Применен только один модульный размер и практически только один материал: все здание, так же как и заглубленное приземистое сооружение в основании, облицовано гранитными плитами. Нет никаких следов иерархического трехчленного деления или ступенчатости, нет даже уширения основного модуля для входной двери — одно только строгое вертикальное стремление фасада. Несмотря на крайнее сокращение числа типоразмеров элементов, здание не производит скучного впечатления. Внешний вид башни превосходит захватывающую элегантность «Релайнс-билдинг», к

Тем, что силуэт здания так удивительно бесплотен и кажется почти призрачным, он обязан прежде всего с особой тщательностью выбранным и обработанным каменным материалам. Это — темно-серый канадский гранит, который принимает после термической обработки структуру и блеск неровной от трещин горной породы. На углу колонны сливаются, образуя диагональную плоскость удвоенной ширины; скашивание углов придает призматическому корпусу жесткость и точность.

Настоящей находкой здания Сааринена стало единство конструкций и формы, строго выдержанное архитектоническое оформление фасадов. Поперечное сечение колонн имеет одинаковые размеры во всех верхних этажах, но внутренний зазор в них возрастает с высотой. По сравнению с этим решением уменьшающиеся кверху ступенями колонны железобетонных сооружений Мис ван дер Роэ, полученные на основании расчета на прочность, производят впечатление почти архаичных.

Правда, здание тоже имеет одну архаичную черту, которая хорошо видна в плане: колонны стоят очень часто, создавая впечатление почти массивной сплошной стены с прорезанными оконными щелями. Между наружной облицовкой и внутренней стеной, охватывающей ядро жесткости здания, закреплены ребристые перекрытия, которые увеличивают общую жесткость здания, опирающегося на фундамент, как две огромные трубы прямоугольного сечения. Так возникла строительная конструкция очень большой жесткости, благодаря которой впервые стало возможным применить железобетон для небоскребов, что прежде рассматривалось специалистами как утопия. Здесь был впервые применен способ строительства в передвижной опалубке. Одновременно проект разрабатывался в металлическом варианте, что сделало возможным, спустя несколько лет, достичь рекордной высоты при сооружении небоскребов, в которых сталь продемонстрировала свои преимущества.