Жилые комплексы Москвы 70-х годов

Опытным полигоном, с которого в массовое жилищное строительство столицы выходили многие новые модели зданий, служил в 70-е годы экспериментальный район Тропарево, занимающий живописную территорию между проспектами Ленинским и Вернадского. Улица 26 Бакинских комиссаров делит район на северную и южную части. В северной, которая включает сохраняемый участок леса со сложным, овражистым рельефом, несколько групп домов соседствуют со зданиями научно-исследовательских учреждений. Южная часть района, ограниченная улицей 26 Бакинских комиссаров и сходящимися трассами Ленинского проспекта и проспекта Вернадского, сложилась как жилой массив. За ее архитектуру архитекторам А. Бергельсону, Г. Гаврилову, В. Коркиной, М. Посохину, инженерам-конструкторам Ю. Дыховичному, И. Краюшкину и группе строителей присуждена Государственная премия СССР 1980 г. Район не объединяется каким-то определенным планировочным приемом — сама живописность территории дала возможность подвергнуть здесь экспериментальной проверке не только новые типы зданий, но и различные способы их группировки. Комплекс связывают воедино два сильных ориентира, которыми выявлены его северная граница и место, где на юге соединяются ограничивающие его проспекты.

Над крутым откосом, отделяющим жилую территорию от улицы 26 Бакинских комиссаров, вздымается образующая первый ориентир группа из трех крестообразных в плане домов-башен высотой в 22 этажа (1973—1975, архитекторы А. Самсонов, А. Бергельсон и другие). Энергичное расчленение подчеркивает вертикальную устремленность их пластичных объемов. Они доминируют не только над внутренним пространством южной части района, но и над большим отрезком проспекта Вернадского и обширной территорией, расстилающейся за проспектом в сторону Очакова. Характерность решительно и крупно вылепленных масс этих домов поддерживают точно найденные детали и смелое сочетание белого и насыщенного синего цветов в кремнийорганическом покрытии панелей наружных стен. Удачна и внутренняя организация этих домов, имеющих семь квартир на каждом этаже.

Вторым главным ориентиром южной части Тропарева стала 22-этажная гостиница «Салют» на 2 тыс. мест (1980, архитектор А. Самсонов и другие), которая заняла самую высокую точку на территории района, там, где проспекты Ленинский и Вернадского, сливаясь, замыкают треугольный участок, обращенный к въезду в город. Здание было смонтировано из панелей Единого каталога, тех же, из которых монтируются жилые дома,— архитекторы создали еще один вещественный аргумент, подтверждающий многообразие потенциально заключенных в нем возможностей. Здание не образует обособленной башни. Симметричные крылья, следующие направлению проспектов, соединила центральная часть, образующая как бы нишу, в которую эффектно вписан огромный (26 м в диаметре), круглый в плане навес над входом. Четкие плоскости фасадов 16-этажных домов продолжают разлет крыльев гостиницы — образовалась периметральная застройка «мыса», которым заканчивается Тропарево. Внутри этого периметра — пространство, укрытое от устойчивых юго-западных ветров, которые грудью встречает район, открытый к просторам пригородной зоны.

Среди жилых домов Тропарева отметим группу протяженных 16-этажных корпусов, обращенных торцами к проспекту Вернадского (архитекторы А. Самсонов, А. Бергельсон, В. Коркина, 1970—1972), — они стали прототипом жилых построек, получивших широкое распространение в московском строительстве второй половины 70-х годов. Громадные поверхности фасадов этих корпусов организованы сложным ритмом балконов и лоджий — их группы, объединяющие по вертикали четыре этажа, смещаются, образуя динамичный, «бегущий» рисунок рельефа и светотени. Более статичны и парадны 16-этажные дома, использованные в застройке Ленинского проспекта (архитектор А. Самсонов и другие). Крупный ритм их фасадов определяют глубокие креповки, поддержанные «гирляндами» балконов. Интенсивное введение цвета и такие детали, как фигурные камни венчающего фриза, дополняют общую нарядность дома.

Разнообразно и изобретательно решены первые этажи этих корпусов, переходящие в пристроенные объемы магазинов и других обслуживающих учреждений.

Тропарево интересно как своеобразная выставка прототипов жилых построек Москвы 70-х годов. Однако его живописная пестрота все-таки не характерна для жилищного строительства этого десятилетия. Усилия архитекторов были направлены к поискам приемов пространственной организации жилых комплексов, а которых соединялись бы разнообразие и единство.

Самым крупным жилым массивом, застройка которого развернулась в 70-е годы, стало Орехово — Борисово. Его проектирование (коллектив архитекторов под руководством Р. Каверина и П. Зиновьева) началось в 1971 г., а первые новоселы появились здесь уже в начале 1974 г. Вместе с зелеными зонами и территориями, отведенными под производственные здания и объекты коммунального хозяйства, район распространился более чем на 3,5 тыс. га, а проектная численность его населения превышает 300 тыс. человек. Район лежит на плато, которое на 40—50 м выше ограничивающих его долин. Вдоль северной стороны плато протянулся каскад Борисовских прудов с белокаменными плотинами времен Бориса Годунова; с запада его ограничивают долина речки Язвенки и лес, переходящий в Царицынский парк; на востоке плато снижается к Москве-реке, а южную границу района определяет зеленая полоса вдоль МКАД. Жилые комплексы, в которых преобладают дома в 12—16 этажей, занимают среднюю часть плато. От линии Борисовских прудов они отступают на полкилометра, а расстояния, отделившие застройку от ансамблей Царицына, определены так, чтобы исключить нарушение характера исторической среды.

Основные стержни композиции Орехово — Борисова — Каширское шоссе, вдоль которого развивается общественный центр района, и перпендикулярная ему «зеленая ось» парка, уходящего вдоль оврагов к Москве-реке. Жилой массив организуют бульвары, проложенные через центры микрорайонов. Фронт застройки главного проспекта образован 12-этажными домами, которые все дальше отступают от линии магистрали по мере приближения к началу каждого бульвара, как бы затягивая в глубь застроенного массива. Центры микрорайонов выявляются обрамлением более высокими домами — в 16 этажей.

При строительстве района многое было сделано для улучшения домов, возводившихся по типовым проектам. Впервые в московское строительство индустриальными методами удалось в столь широких масштабах ввести цветовое разнообразие. Однако закономерность пространственной организации гораздо более очевидна на макете, чем в натуре. Очень крупные ритмы застройки воспринимаются фрагментарно, ориентироваться в районе нелегко, что подтвердил анкетный опрос населения. Трудность эта усугубляется тем, что формирование общественного центра, линейно вытянутого вдоль Каширского шоссе, задержалось, не осуществлены еще и многие постройки, которые должны стать заметными ориентирами в системе микрорайонов или района в целом.

Новые тенденции, характерные для пространственной организации крупных жилых комплексов 70-х годов, ранее всего, пожалуй, определились в планировке жилого района Ивановское, примыкающего к шоссе Энтузиастов между МКАД и Терлецким лесопарком (архитекторы В. Лебедев, П. Аранович, М. Гасперович, А. Цивьян, застраивается с 1973 г.). Здесь на площади 117 га живет более 60 тыс. человек. Массив расчленен на микрорайоны тремя улицами, вдоль которых располагаются своеобразные торговые ряды — вытянутые в линию торговые комплексы. На пересечении улиц будет создан общественный центр района, задуманный как компактный цельный объем. Главная среди трех улиц—Саянская — связывает общественный центр с лесопарком, где формируется спортивно-оздоровительная зона. Эта улица получила характер эспланады, особое значение которой подчеркнуто цепочкой 16-этажных односекционных домов-башен. Вместе с группой высоких построек между общественным центром и выходом к кольцевой дороге они складываются в четко выявленный стержень композиции района, ее высотный «хребет».

Микрорайоны застроены 9-этажными домами. Основным элементом их композиции стал протяженный корпус, дополненный блок-секциями, которые объединены через три поворотные вставки. Корпус, один из концов которого, таким образом, плавно развернут на 90° (его очертания в плане напоминают хоккейную клюшку), группируется с прямыми корпусами, обрамляя двор шириной около 200 м, вытянутый в направлении с севера на юг. Из дворов, образованных по такому принципу, но довольно гибко варьирующихся в соответствии с условиями места, складываются микрорайоны Ивановского. Детские учреждения располагаются посреди этих дворов. Район довольно живописен, несмотря на скудость «материала», которым располагали архитекторы, — число типов домов здесь значительно меньше, чем, скажем, в Орехово — Борисове (к сожалению, и качество их осуществления в строительстве заметно ниже).

К концу десятилетия определились очертания Ясенева. Его территория занимает 700 га среди на редкость живописной местности, примыкающей на юго-западе города к кольцевой автостраде. С восточной стороны ее ограничивает Битцевский лесопарк, за которым лежит Чертаново, с севера — парк санатория «Узкое» и земли, отведенные для строительства нового зоопарка. Западнее Ясенева выходит к МКАД Профсоюзная улица, за которой начинается Теплый Стан — теперь тоже крупный жилой комплекс. Район (архитекторы Я- Белопольский, Ф. Гажевский, А. Рочегов, П. Провоторов, строительство начато в 1975 г.) рассчитан на 220 тыс. жителей. Как и в других жилых комплексах 70-х годов, здесь строятся здания в 9 и 16 этажей, с акцентами, которые должны образовать более высокие дома башенного типа (22—25 этажей).

Систему района определяет четкая схема транспортных магистралей. В направлении север — юг его территорию пересекает выходящее к МКАД продолжение Севастопольского проспекта — ось будущего линейного центра; перпендикулярно ему проходит магистраль, связывающая Теплый Стан с Чертановом и Бирюлевом. На некотором расстоянии от их перекрестия по вершине подковообразного холма проложено полукольцо Литовского бульвара, охватывающее центральное ядро района. Застройка собрана в группы.

В южной части района такие группы состоят из раскрытой к югу подковы 16-этажного корпуса и расположенных ниже по склону девятиэтажных домов, изломанных под прямым углом (всего таких групп одиннадцать). Каждая из них складывается в почти замкнутую композицию с внутренним двором, в котором располагаются детские учреждения. На довольно крутом рельефе (разница отметок в пределах района достигает 60 м) угловатые девятиэтажные объемы контрастно выступают перед мягкой вогнутостью 16-этажного корпуса. Группы отчетливо вырисовываются на склоне, их обособленность облегчает ориентацию среди четко расчлененного комплекса. Построенные по одному принципу, они вместе с тем обладают и различиями, подчеркнутыми цветовым решением (заметим, что в Ясеневе цвет использован более эффективно, чем в любом другом новом районе Москвы,— здесь он помогает ориентироваться в сложных пространствах).

Севернее перекрестья главных магистралей района характер организации застройки меняется, следуя особенностям рельефа. К широкой дуге Литовского бульвара по склону холма поднимаются протяженные девятиэтажные корпуса. Они располагаются террасами, рисунок которых следует рельефу, очертаниям его горизонталей. Гребень холма должен отмечать «пунктир» из шести крупных домов-комплексов, включающих учреждения обслуживания. От них по обратному склону холма веером спускаются анфилады дворов, обрамленных девятиэтажными корпусами. Высотные объемы, сгруппированные по два, обрамляют главную ось района, продолжающую Севастопольский проспект. Используя овраг, совпадающий с направлением оси, архитекторы планируют эту ось в нескольких уровнях, с полосами для движения транспорта внизу и перекрывающей их пешеходной платформой, объединяющей общественные здания в общественно-торговый центр.

Четкостью общей схемы, линейной организацией центра, замкнутостью жилых групп, естественностью наложения планировочной системы на живописный рельеф Ясенево напоминает старые русские города. Однако традиционные градостроительные приемы претворены в формы, предназначенные для решения современных задач, современными средствами индустриального домостроения (которое, кстати, демонстрирует здесь уровень более высокий, чем в Ивановском или Орехово — Борисове). Уважение к традиции, не влекущее к прямому подражанию, — тоже черта 70-х годов.

Нет, не все здесь завершено и не все удовлетворяет. Как и в других районах, отстает от жилой застройки развитие центра и строительство тех зданий, которые станут главными акцентами общерайонной системы. Отстает и благоустройство, играющее особенно значительную роль в условиях сложного рельефа. Выразительны 16-этажные корпуса, созданные с использованием поворотных вставок, но не вызывают удовлетворения дома в девять этажей и особенно здания детских учреждений. Последние очень важны для впечатления в целом, так как образуют в контрастной шкале величин переход к величинам «человеческим». Однако уже сегодня есть основания говорить о плодотворности идей, заложенных в систему района Ясенево. Анкетные опросы показали, что среди новых жилых комплексов Москвы этот район уже сейчас наиболее высоко оценивают новоселы.

Не стилизаторство, а лишь оттенок традиционности отмечает и сравнительно небольшой, но получивший широкую известность жилой комплекс Олимпийской деревни (1977—1980, руководитель проекта — архитектор Е. Стамо, проект жилой застройки — А. Самсонов, А. Бергельсон, В. Коркина, И. Новицкая). Ее территория протянулась километровой полосой вдоль Мичуринского проспекта, южнее его пересечения с шоссе Кашира — Рублево и севернее его выхода к МКАД. Архитекторам пришлось здесь решать внутренне противоречивую задачу. С одной стороны, нужно было создать максимально удобные условия для 12 тыс. спортсменов, прибывших со всех концов мира на московскую Олимпиаду-80, для их отдыха, тренировок, разнообразных форм обслуживания. С другой стороны, после завершения Олимпийских игр комплекс должен был превратиться в городской микрорайон с населением 16 тыс. человек.

Мысль проектировщиков развивалась В направлении от очень сложного (сложные решения для запутанной, противоречивой задачи всегда лежат на поверхности) к ясному, предельно четкому решению. Чтобы достичь его, проектировщики отделили жилой комплекс от спортивного и общественно-торгового центров и зоны обслуживания — в «после-олимпийский» период их функции уже не связаны с обслуживанием былой Олимпийской деревни и они превратились в комплексы районного и городского значения. Поэтому логично было обратить их зоны к основным транспортным коммуникациям и, главное, к станции метро «Юго-Западная».

Жилая зона Олимпийской деревни сформирована из восемнадцати 16-этажных жилых домов. Сгруппированы они в три прямоугольные каре, объединенные центральной эспланадой, ведущей к общественному комплексу. Анфилада дворов спокойна и торжественна. Однако умелое использование живописного рельефа избавило систему от чрезмерно жесткой симметричности, внесло в нее мягкость и уют. Ноту разнообразия стандартизированной застройке добавляет и решение первых этажей. Хорошо использована активная окраска фасадных панелей. Благоприятному общему впечатлению от сдержанной, спокойной архитектуры комплекса способствует высокое качество выполнения строительных работ.

Замкнутый двор, соразмерный обрамляющей его многоэтажной застройке, стал популярной архитектурной темой. В близком соседстве с Олимпийской деревней началось строительство квартала Раменки на 10 тыс. жителей (архитектор Е Стамо и другие, 1981), расположенного на пересечении Мичуринского проспекта с шоссе Кашира — Рублево и продолжением улицы Удальцова. Здесь основная архитектурная тема — шестигранный двор, обрамленный двумя парами 16-этажных домов, каждая из которых связана вставкой, разворачивающей корпуса под углом в 45°. Башенный дом высотой в 28 этажей будет стержнем, вокруг которого объединятся три такие группы. Система полузамкнутых дворов положена в основу организации внутриквартальных пространств района Марьино, создаваемого на месте Люблинских полей фильтрации, отделенных Москвой-рекой от Орехово — Борисова (архитекторы Ю. Юров, Д. Ильин, В. Осокин, С. Гужев и другие, строится с 1979 г.). Своеобразие этого комплекса определяют связь с рекой и система прудов, помогающая регулировать уровень грунтовых вод.

Интересным примером перерастания группы жилых домов в сложный многофункциональный комплекс стал микрорайон «Лебедь» на Ленинградском шоссе, севернее его пересечения Окружной железной дорогой (архитекторы А. Меерсон, Е. Подольская, А. Репетий, И. Федоров, 1972—1974). Его композицию определила сложная градостроительная ситуация — он располагается между магистралью и парком, создаваемым вдоль Москвы-реки Это обязывало к такой форме застройки микрорайона, которая не разделяла бы пространство слишком жестко, позволяя ощутить со стороны шоссе простор реки и парка. Вместе с тем, замыкая перспективу больших отрезков Ленинградского шоссе и отмечая южный край жилого района Химки — Ховрино, комплекс должен был

Архитекторы создали микрорайон, имеющий около 550 квартир, как группу из четырех 16 этажных домов-башен (три из них в две секции, четвертый дом односекционный), поднятых над объединяющим всю группу плоским одноэтажным блоком обслуживания. От этого основания дома как бы оторваны — между его плоскостью и их жилыми частями, массивность которых подчеркивают горизонтальные ленты балконов, заключены стеклянные призмы с помещениями общественного назначения Высотные объемы эффектно сопоставлены — при движении вдоль шоссе их группа вырисовывается во все время меняющихся ракурсах, то сливаясь в подобие монолита, то открывая через просветы небо и дали. Для человека, приближающегося к микрорайону, перспективу куста башен дополняют изобретательно обыгранные связи между уровнем земли и террасой на верхней грани блока обслуживания. Строительство микрорайона было экспериментом, где отрабатывались новые типы конструкции и новые формы. Как и всякий эксперимент, строительство микрорайона «Лебедь» было сопряжено с нелегкими поисками и трудностями. В конечном счете сложился один из наиболее характерных новых комплексов Москвы, он стал прототипом и для других построек (в частности, для группы домов на улице Лавочкина).

Принцип сооружения-комплекса, где высокие жилые здания образуют единое целое с протяженными невысокими объемами общественного назначения, коллектив архитекторов под руководством А. Меерсона использовал и для организации большого отрезка северной стороны Ленинградского шоссе против Северного речного порта (дома № 64—88, 1978—1981). Здесь на протяжении нескольких сот метров размещена линейная группа из четырех 16-этажных домов со сложной конфигурацией плана и живописным силуэтом, стены которых выполнены из светлого кирпича. Из этого же кирпича сооружены одно- и двухэтажные здания системы обслуживания, образующие как бы развитие нижней зоны высоких зданий, объединяющей всю застройку. Эта пластичная линейная система отделила от магистрали один из невыразительных кварталов Химки — Ховрина начала 60-х годов. Отметим умелое и тактичное использование свойств кирпичной кладки для развития пластики построек и для создания масштабных и ненавязчивых деталей, существенно обогащающих целое.

Крупнейшей экспериментальной стройкой, развернувшейся в 70-е — начале 80-х годов, был район Северное Чертаново. В этом эксперименте не только отрабатывался новый уровень строительно-конструктивных и архитектурных решений, но и проходили проверку новые формы удовлетворения социальных потребностей, которым служат жилище и вся совокупность жилой среды (руководители коллектива проектировщиков М. Посохин и Л. Дюбек). Ни в одном из создававшихся ранее экспериментальных комплексов Москвы поиски не охватывали такой широкой сферы проблем.

В Северном Чертанове поставлена задача создать выразительный крупный жилой комплекс. Путем к этому стало практическое внедрение в проектирование метода открытой типизации. Новые конструкции, используемые в жилых комплексах экспериментального района, рассчитаны на осуществление перспективных типов жилища, их планировочные параметры. Впервые применен широкий шаг поперечных несущих стен — 7,2 м. Такое укрупнение пространства между капитальными конструкциями сделало возможными весьма многочисленные варианты сочетания помещений, самые различные взаимоотношения между ними.

Квартиры района имеют от одной до пяти комнат, но и при одном и том же числе комнат каждый тип квартиры существует во множестве вариантов (в Северном Чертанове новоселам предлагается до 40 вариантов жилищ, в том числе и организованные в двух уровнях). Каждая семья может выбрать вариант, наилучшим образом отвечающий не только ее численности и структуре, но и индивидуальным особенностям, связанным с профессией и интересами.

Новые конструкции открыли путь к расширению арсенала пластических форм, которыми может оперировать архитектор. Появились крупномасштабные выразительные детали, расширились возможности их сочетания, а тем самым и создания различных ритмических систем и пластики фасадов зданий.

Все это существенно для расширения возможностей индустриального строительства, но качественную новизну района определяет прежде всего расширение функций построек — жилой дом включает в себя филиалы предприятий системы обслуживания, которые размещаются в первых этажах и связаны с большими вестибюлями, обслуживающими сразу несколько лестнично-лифтовых узлов. Под зданиями расположены гаражи для личных машин. Такое соединение стало логично при крупных величинах построек и компактности комплекса.

В просторных вестибюлях должны располагаться сервис-бюро, предоставляющие широкий выбор услуг. При этом важно, что каждое такое бюро будет не карликовым учреждением с возможностями, пропорциональными его величине, а ответвлением общественно-торгового центра района. Связь этих ответвлений с головными учреждениями центра должна обеспечиваться быстро и без помех особой системой коммуникаций.

Здесь мы соприкасаемся еще с одной стороной новизны эксперимента — использованием подземного пространства. Мы уже упомянули о подземных гаражах для 3,5 тыс. индивидуальных машин, разрешающих проблему, ставшую почти неразрешимой в сложившихся частях города. Однако самое существенное подземные гаражи будут связаны с разветвленной системой коммуникаций, расположенных ниже уровня земли. С их помощью обеспечивается подъезд не только к гаражам, но и к общественно-торговому центру района, а также связь учреждений центра с сервис-бюро. И все это без пересечения с пешеходными коммуникациями, а следовательно, при сохранении безопасности для пешеходов и детей на озелененной территории. Подземное пространство служит и для размещения инженерных систем, в том числе централизованной вакуумной системы мусороудаления, избавляющей от мусорокамер у входа в дома.

Освоение подземного пространства делает комплекс более удобным, позволяя при этом на 5—7% повысить эффективность использования дорогостоящих, а теперь и остродефицитных городских земель. Обратим внимание ь на то, что подземное пространство превращается в общий цокольный этаж комплекса, связывающий его сооружения. Функциональное единство жилого массива, ставшее фактом в строительстве Москвы уже в 30-е годы, закрепляется теперь единством физическим и благодаря этому поднимается на новую ступень.

Комплекс Северного Чертанова лежит на границе Битцевского лесопарка, примыкая к Балаклавскому проспекту западнее Варшавского шоссе. Он складывается из семи жилых домов-комплексов и развитого общественного центра. Три жилых сооружения имеют развитой план и переменную этажность — от 12 до 16 этажей. Они созданы с применением поворотных элементов, обеспечивающих угол между отрезками корпуса 135°. Другие три имеют 25 этажей (они основаны на конструкциях, уже освоенных московским строительством, с расстояниями между несущими поперечными стенами в 3 и 3,6 м). Один корпус запроектирован 32-этажным — он создаст вертикальный акцент, отмечающий начало общественной зоны комплекса. Все в целом образует крупномасштабную и вместе с тем живописную систему.

Экспериментальные стройки не могут осуществляться в тех же темпах, в каких растут микрорайоны, основанные на применении привычных решений и уже освоенных строительством конструкций. Однако жилые комплексы Северного Чертанова складывались чрезмерно долго и для уникального эксперимента, что определялось и большим отрывом от возможностей строительной базы, и недостаточной экономичностью некоторых планировочных и конструктивных решений. В начале 80-х годов район сложился в достаточной мере для того, чтобы составить общее впечатление о его характере — с монументальными и несколько тяжеловесными объемами, с крупной пластикой и массивными, грубоватыми деталями.

Художественное освоение новых возможностей здесь еще не доведено до естественной гармоничности, которая отличает зрелое совершенство формы. Но ведь это — эксперимент, намного опередивший время, когда созрел проектный замысел. А прогрессивное значение многих заложенных здесь идей несомненно.

Иные цели, чем проектировщики Северного Чертанова, ставили перед собой авторы первых жилых комплексов, в которых использовалась система КОПЭ. Новый метод стандартизации должен повысить эффективность планирования и управления проектированием и строительством крупнопанельных зданий. Следствием должно стать более полное освоение преимуществ, которые предоставляет внедрение «открытой системы» стандартизации. Мы упоминали, что трудности управления грандиозной системой московского домостроения слишком часто заставляют вместо проектирования домов для данного участка вновь и вновь использовать проекты «домов-представителей», то есть фактически возвращаться к практике застройки типовыми домами. КОПЭ — унифицированные лестничные блоки и полусекции, которые группируются вокруг них, позволяют «набирать» корпуса различных размеров и конфигурации. Вместе с тем число типов отдельных железобетонных изделий в пределах КОПЭ усреднено. Таким образом, если вместо ранее намеченного участка приходится застраивать другой, домостроительному комбинату практически не нужно переналаживать производство — запланированное соотношение изделий почти не изменяется Планировка КОПЭ основана на использовании перекрытий одного пролета, что сильно сократило необходимое число типов изделий. В конечном счете система делает реальным практически индивидуальное проектирование крупнопанельных домов для каждого участка и разнообразие их облика (чему способствует введение малотиражных изделий формирующих фасады). При этом возможно использование корпусов со сложным очертанием плана и меняющимся числом этажей (архитекторы А Рочегов, М. Былинкин и другие).

Крупный жилой комплекс на основе системы КОПЭ возведен в начале 80-х годов на улице Архитектора Власова близ старинного Воронцовского парка. Здесь на площади 17 га создан микрорайон, рассчитанный на 10 тыс. жителей. Его корпуса, имеющие 18—22 этажа, образуют систему четко сформированных прямоугольных двориков. Пластичные фасады, смонтированные из панелей, сама форма которых обеспечивает защиту швов от влаги, дробятся выступами и лоджиями. Благодаря этому огромные корпуса сомасштабны «человеческим» величинам, дворы уютны. Сокращение числа изделий, из которых монтируются основные этажи жилых корпусов, позволило создать особую планировку первых этажей и разместить в них нежилые помещения. Тем самым наше жилищное строительство вернулось к практике создания многофункциональных построек, где первые этажи, неудобные для жилья, заняты учреждениями обслуживания. Это стало очень ценным новшеством в связи с необходимостью экономии городских земель и возросшей плотностью застройки жилых комплексов.

Проблема создания многофункциональных построек стала весьма актуальной в Москве 80-х годов и в связи с застройкой пустующих участков, примыкающих к крупным магистралям. Здесь они позволяли не только эффективно использовать ограниченную территорию, но и создать запоминающиеся, необычные композиции, отмеченные крупным масштабом и сильными контрастами. Первые опыты уже осуществлены. Примером может служить 15-этажный дом с тремя первыми нежилыми этажами на Большой Тульской улице с его крупным масштабом и эффектно подчеркнутой горизонтальной протяженностью (архитектор В. Воскресенский и другие, начало 80-х годов). Здесь, впрочем, мы уже переходим к теме следующего раздела главы.