Красота и художественная образность архитектурной среды, ее способность глубоко волновать человека создаются организацией эстетически значимой архитектурной формы.
При дальнейшей работе над формированием объекта архитектурной среды (комплексом или ансамблем) организация этого объекта, как заметил Ю. Лотман, это — создание системы значений, которые закрепляются в структурности материальных форм [бб]. Эмоционально-эстетическое, духовное существование архитектурного объекта в значительной мере определяется его организацией как материального визуально воспринимаемого тела.
Однако различные композиционные средства невозможно рассматривать лишь как способы гармонизации внешних форм. Размерные отношения элементов, например, которыми оперирует архитектор-дизайнер, объективно выражают многие значения, а следовательно могут и должны служить для решения ряда содержательных задач формообразования. Поэтому их использование не сводится к созданию формальной структуры. Напротив, эти отношения включаются в сложную образно-содержательную ткань, и от того, насколько осмысленно это происходит, зависит многое. И здесь понятие "гармонизация" уступает место понятию "выразительность". "В эстетическом, — отмечал А.Ф. Лосев, — все чувственно и осязаемо и в то же время все осмысленно и выразительно" [65].
Язык формирования архитектурной среды
Каковы же пути этого осмысления и выражения? Каким языком может пользоваться архитектор-дизайнер, чтобы суметь выразить эту осмысленность в форме объекта архитектурной среды?
На основе представления о формообразовании как определенном "преломлении" различных объективных и субъективных факторов в морфологии объекта возникает ряд самостоятельных вопросов о взаимосвязях и взаимообусловленностях различных компонентов морфологии, о возможности самостоятельной разработки отдельных ее компонентов в процессе проектирования. Последнее особенно существенно из-за обычной практики раздельного проектирования групп морфологических компонентов архитектурных объектов (разработка генеральных планов ПДП, типовых заданий и их элементов, конструктивных унифицированных элементов), а также по причине специализаций в проектировании (архитекторы — "планировщики", архитекторы — "объемщи-ки", инженеры-конструкторы, технологи, сметчики и другие участники проектного процесса).
В формировании объектов архитектурной среды особенно велика роль многообразных структур (принципов строения, способов связи элементов). Эта структурность объективно проявляется и в организации архитектурного пространства, и в конструктивных решениях, и в наполненности предметными структурами, и в средах в целом. В отличие от конкретной формы объекта формообразующие структуры абстрактны, что, возможно, и делает различные структуры активными формообразующими средствами (на основании одной схемы можно получить бесконечное множество конкретных форм). Проектирование, понимаемое как процесс восхождения от абстрактного к конкретному, может рассматриваться через организацию взаимодействия множества структур, которые синтезируются в итоге в конкретную форму объекта.
В современных условиях проектирования существенно, какие именно структуры с самого начала составляют основу формообразования, а какие могут корректироваться, видоизменяться или вообще выступать пассивным результатом формообразования. На уровне формообразования отдельных зданий возникают специфические вопросы взаимосвязи функциональных, объемно-планировочных схем с композиционными принципами. При разработке генеральных планов городов, планировке жилых районов, а тем более комплексных средовых объектов, весьма существенными, кроме того, становятся взаимоотношения структуры транспортных магистралей, размещение основных объектов торговли, обслуживания и визуальных коммуникаций во взаимосвязи со структурой пешеходных потоков, а всех этих структурных сетей планировки — с объемной композицией. Во многих случаях функционально-планировочные схемы могут весьма широко варьироваться в конкретных решениях, хотя определенный объемно-планировочный принцип, связанный с факторами функционально-технологической организации процессов, должен оставаться инвариантным.
Возникает и вопрос о так называемом "языке" архитектурно-дизайнерского формообразования, о "языке" как средстве соединения воедино отдельных структурных элементов, образующих в итоге целостную и выразительную форму. Когда говорят о языке архитектуры или дизайна, то проводят некоторые параллели с естественным языком, как средством человеческого общения. По аналогии основные аспекты "языка" архитектуры можно, очевидно, обозначить следующим образом.
Для передачи естественного языка существует письменной алфавит — совокупность букв-элементов, данной системы письма. Применительно к архитектурной среде — это совокупность элементов пространственной формы или, иначе, "элементов архитектурного пространства", которые характеризуются тем, что обладают определенными параметрами и свойствами, обеспечивающими решение как функциональных, так и эстетических задач. Подлинно архитектурное пространство — это всегда пространство осмысленное и организованное, а не механически (непосредственно) вытекающее из сухих показателей задания. Архитектура, как об этом в свое время говорил М.Я. Гинзбург, есть выделенная организованная часть пространства [33]. Ту же идею проводит Л. Кан, отмечая ", что архитектура — это вдумчивое создание пространств" [57].
Однако элементы алфавита — это еще не письменное послание, надо соединить отдельные элементы в нечто целое. Возникает, таким образом, и второй момент — "элементы значимой организации пространства". Это как бы следующий ход, аналогичный образованию так называемых морфем языка. Применительно к архитектуре — это соединение пространства и массы. Вначале пространство — само по себе цель. И оно остается главным. Но архитектура "находит свое выражение в конструкциях" (0. Перре) и поэтому, начиная с 20-х годов XX века, образование архитектурной и дизайнерской формы справедливо связывается с единством "организованного пространства" и "организованной массы". Это как бы задает определенные значения, становясь тем самым средством выражения. Ярче, чем кто-либо другой, выразил это А.Г. Габричевский, отмечая, что "пространство и масса являются не только эстетическими категориями, но стихийной первоосновой всего художественного формообразования" [28].
Наконец, третья составляющая архитектурного языка — специфическое соединение отдельных частей формы и образование (по аналогии) сложного языкового знака (синтагмы). Здесь происходит "соединение" отдельных частей языка-мор-фея за счет приложения закономерностей композиции к элементам архитектурной и дизайнерской формы — к пространству и массе. Мы обязаны ввести сюда, таким образом, средства композиции, использование которых направлено на целостность и выразительность архитектурной среды.
От того, как это происходит, язык может быть, условно говоря, назван "жестким" или "мягким". В языках с мягкой структурой, в отличие от жестких, где заранее устанавливаются как осмысленный набор единиц алфавита, так и правила, по которым происходит их комбинирование, нет такой жесткой зависимости, как в ордерных системах, модульных, типоразмерных и агрегатных конструкциях, что позволяет использовать их как бы в "индивидуальном" порядке. Представляется, что применительно к типообразным структурам объектов дизайна архитектурной среды структурная модель таких объектов определяется с помощью двух иерархических взаимосвязанных уровней языков — на "верхнем" используется предельно мягкий язык метафор и других образных форм, на "нижнем" — жесткие языки морфологических трансформаций, языки-конструкторы, конкретные формы реальных композиций и др. Метафора допускает возможность выражения сложных аспектов мировоззренческого характера, что часто исключает возможность использования уже готовых языковых форм, в отличии от тех его единиц, из которых конкретные высказывания по поводу творческого замысла складываются особым образом, формируясь нашим творческим проектным воображением. Ины ми словами, на данном уровне поиск является таким мыслительным процессом, который часто выходит за рамки логического структурированного мышления, т.е осуществляется без обращения к средствам "жестких" языков.