Из истории бани
Где искать истоки?
О том, что первобытный человек знал и ценил свойства горячего пара, свидетельствуют многие находки археологов. В разных местах земного шара обнаружены следы сооружений, предназначенных для ухода за телом. Различаясь внешне, эти сооружения приходятся родственниками друг другу и являются предками современной бани. Источником тепла в них были раскаленные камни или горячая вода.
Существует множество версий-легенд о происхождении бани. Например, капли дождя через ветхую крышу попали на горячие камни домашнего очага, и заклубившийся пар окутал людей приятным теплом. Или какая-нибудь нерасторопная хозяйка пролила воду на очаг. Или, возвращаясь с утомительной охоты, наш далекий предок присел отдохнуть возле бьющего из-под земли горячего источника и почувствовал, как быстро восстанавливаются силы.
Открыть благотворное воздействие горячего пара древнему человеку помог случай. И случайные эти ситуации повторялись в его жизни неоднократно, пока он не научился их использовать. Однако можно ли представить случайностью то, без чего невозможна жизнь даже первобытного человека? Появление самого человека обусловлено использованием орудий труда и огня. Разве можно пользоваться огнем, не зная, что такое горячая вода и пар? Несомненно, человек, потребляющий горячую воду, знал, что теплая вода приятна не только для принятия внутрь, но и для омывания ран, ушибленных мест, всего тела.
По мере совершенствования приемов пользования огнем люди шаг за шагом совершенствовали и способы использования горячей (теплой) воды и пара. Особенно большие возможности открылись для этого после появления несколько тысяч лет назад закрытого очага-каменки и глиняной посуды, которые были основными атрибутами жилища.
Когда именно человек сознательно сделал первый шаг к тому, что мы сейчас называем баней, сказать трудно. Несомненно лишь то, что в этот момент он ощутил радость от чистоты и тепла, прилив сил, облегчение боли.
Если считать прообразом парилки разогретые камни, образующие пар, то появление бани можно отнести к каменному веку.
По мнению древнегреческого историка Геродота (около 484–425 гг. до н. э.), первые бани появились у разных народов почти одновременно. В одних случаях для них использовались естественные водоемы с горячими источниками, в других сооружались парильни с горячим сухим или влажным воздухом. Геродот приводит интересные факты о банных обычаях разных народов. По описаниям Геродота, скифы, обитающие на территории современной Украины, устраивали себе бани в шалашах. Они получали пар, бросая на горячие камни конопляное семя.
Знали и широко использовали баню древние индейцы. В древности на территории Центральной Америки находилось государство ацтеков. При раскопках столицы этого государства — Теноититлане — найдены развалины пирамид, грандиозные храмы, многоэтажные дома, искусно поставленные на сваях посреди озера, разветвленный водопровод, добротнейшие акведуки и комфортабельные бани («телискалы»)… Бани у ацтеков нагревались мощными печами, которыми не перестают восхищаться современные строители. О том, что температура в таких печах доходила до 3000 °C свидетельствуют металлические изделия, которые в них выплавлялись.
Древние инки строили куполообразные паровые бани из глины и вулканического стекла. Судя по всему здесь было достаточно жарко и в то же время легко дышалось, ибо помещение высокое и просторное. От инков — древних жителей Мексики — дошла до наших дней весьма необычная баня. Нагревают стог травы, человек зарывается в него и потеет, иногда прикладывают нагретую траву к телу. Такая баня издавна популярна на Урале, особенно в татарских селениях.
Еще один тип американской индейской бани. В небольшом вигваме в вырытую яму закладывают камни.
Камни нагреваются, и на них плещут воду. Люди покрываются облаком горячего пара. После этого окунаются в холодную воду и снова вбегают в горячий вигвам.
Подобным же образом банились и жители Древней Руси, но использовали для бани маленькие бревенчатые избы.
В селениях Гвинеи сооружают бани из горячего песка. Остов из дерева и веток засыпают слоем песка. Жгучее солнце нагревает это простое сооружение, находящееся возле естественного водоема или ямы, наполненной водой.
По-видимому, вначале бани мало чем отличались от обычного жилища. Если жили в пещерах, то и баня была в пещере, если жили в землянке или шалаше, соответственно мылись в бане-землянке и бане-шалаше.
Следовательно, изобретение бани не может принадлежать какому-либо одному народу. Геродот утверждал, что бани появились у разных народов почти одновременно и закрепились как способ удовлетворения потребности людей в чистоте и исцелении от болезней.
Бани Древнего Египта
Цивилизация в Египте зародилась около 6 тысяч лет назад. Ученые предполагают, что слово «химия» египетского происхождения. Обитатели долины Нила владели многими химическими секретами. Египтяне изготовляли поразительно стойкие краски не только для живописцев, но и для косметики, тайна которых до сих пор не раскрыта. Древнеегипетские поэты не раз вдохновлялись «косметическими» темами: «Глаза подвести, теплой влагой понежить тело, душистой смолой умаститься».
Геродот с восхищением отмечал, что египтяне — самый здоровый народ на свете, и объяснял это строгим соблюдением гигиенических установлений. Жители Страны пирамид носили легкие льняные одежды, они были всегда свежевыстиранны; причем стирали там мужчины. Лен для египтян — символ чистоты, света и верности.
Египетские жрецы два раза днем и два раза ночью совершали омовение. Повсюду бани, прекрасно устроенные и доступные каждому.
Врачи практиковали в содружестве с банщиками и массажистами. Египетские лечебницы назывались «Дома жизни». Ни одно лечение в них не обходилось без общеукрепляющих водных процедур.
Один из египетских папирусов под названием «Начальная книга превращения старых в молодых» содержит косметические рецепты «как избавиться от неприятных признаков старости», в частности, рекомендуются паровые маски, бани, ванны, массаж.
Общественные бани Греции и термы Рима
Эти увидевши бани, Гомер многоумный промолвил: «Вы заставляете грусть, скорби и беды забыть».
…Древняя Эллада… Энгельс писал в «Диалектике природы», что мы будем возвращаться постоянно к подвигам того маленького народа, универсальная одаренность и деятельность которого обеспечили ему такое место в истории развития человечества, на которое не может претендовать ни один другой народ.
Создатель великих эпических поэм Гомер, живший в VIII в. до н. э., не единожды воспевал отвагу атлетов, искусство целителей человеческих недугов, очистительные благости горячей бани. В песне четырнадцатой «Иллиады» мы узнаем о том, как Гера готовилась к встрече с Зевсом. Вот она открывает плотные двери бани… «Там амброзической влагой она до малейшего праха с тела прелестного смыв, умостилась маслом чистейшим, сладким, небесным, изящнейшим всех у нее благовоний…» Но особенно щедр Гомер на описание прелестей бани в «Одиссее». Ведь если в «Иллиаде» воспет воинственный облик Древней Греции, то в «Одиссее» — ее мирная, «домашняя» жизнь. Можно во многих местах поэмы встретить восторженное отношение поэта к этой полезной и радостной процедуре.
Песнь первая. Телемах, сын Одиссея, приглашает светлоокую Афину Палладу: «Баней и члены, и душу свою освежив, возвратишься ты на корабль… В песне третьей читаем такие строки: „…Той порой Телемах Поликастою, дочерью младшей Нестора, был отведен для омытия в баню: когда ж дева его и омыла, и чистым натерла елеем, легкий надевши хитон и богатой облекшись хламидой, вышел из бани он, богу лицом лучезарным подобным…“
Салона — правителя Афин, жившего за шесть столетий до нашей эры, причисляли к семи выдающимся греческим мудрецам. Салон говорил, что в афинских гимнасиях совершенствуют тела учеников с такой тщательностью, как посевают пшеницу. Поэтому греки ни тощие, ни полные, а сложены пропорционально, потому что болезненная и излишняя полнота изгоняется вызывающими пот упражнениями и баней.
Пифагор (580–500 гг. до н. э.) ратовал за то, чтобы греки приобщались к банным процедурам. „Ничего нет радостнее и полезнее“. Философ отправился в Египет, чтобы подробно ознакомиться с местными знаменитыми банями и устроить такие же на родной земле. Вот несколько заповедей великого мыслителя: „Приучайся жить просто, без роскоши“; „Не пренебрегай здоровьем своего тела“: „Чистота мыслей должна сочетаться с чистотой тела“.
Сократ (469–399 гг. до н. э.) как истинный атлет любил попотеть в бане. „Баня, — говорил он своим ученикам, — очищает не только тело, но и все мое существо“.
Платон (427–347 гг. до н. э.) всю свою жизнь был сторонником гигиенического режима. „Первое благо для человека, — говорил он, — здоровье, второе — красота. Самая целительная медицина — телесные упражнения. Купание и баня снимают не только усталость, но и болезнь“. Чтобы взбодрить себя, сбросить лишний вес, Платон посещал баню. Через столетия до нас дошли слова философа: „Сооружение бань — обязанность государства“. И действительно, в Греции наряду с частными стали строить общественные бани. Издавались законы, обязывающие граждан регулярно ходить в баню. Назначались „смотрители купаний“, которые следили за неуклонным соблюдением этих законов.
Древнегреческие историки утверждают, что первыми в Элладе соорудили бани спартанцы (лакедемоняне). Поэтому банные сооружения греки называли лаконикум. Это круглое помещение с каменным открытым очагом в центре. Такая конфигурация бани обеспечивала, по мнению греков, равномерное распространение тепла. При лаконикумах — бассейн с холодной водой, в который окунались после жаркой бани. Такая любопытная подробность. Эллины любили плескаться в ванне, особенно после горячего лаконикума. Но, как установили археологи, у них не было сливного отверстия в ванне. Воду просто вычерпывали…
Жители Древней Греции пользовались банями не только как гигиеническим, но и лечебным средством. Гиппократ, живший в V–IV вв. до нашей эры, назначал бани для лечения больных и считал их могучим терапевтическим средством. Он считал, что болезнь — это всегда затруднение в очищении тела. Излишние вещества должны быть извергнуты, после чего к человеку возвращается здоровье. „В воде исцеление, — провозглашал „отец медицины“. — Как суконщики чистят сукна, выбивая из них пыль, так свежий воздух, купанье, ванны, бани, массаж, упражнения очищают организм“.
„Кажется, нет болезни, при которой не была бы полезна баня“, — утверждает Авл Корнелий Цельс в своей книге „О медицине“. — Баня нужна здоровым для поддержания здоровья, а больным — для преодоления недуга». В своем труде Цельс в главе 3 первой книги «Замечания в связи с особенностями телосложения, возраста и времени года» при перегрузках или в случае непривычного утомления дает такой совет: «Если есть баня, то прежде всего надо посидеть в тепидарии (теплое отделение бань), потом, немного отдохнув, войти в калидарий (отделение, подогреваемое трубами в стенах и снизу) и сесть в ванну. Затем, обильно смазав тело маслом, неторопливо растереться им и вторично сесть в ванну, после чего прополоскать рот теплой, а затем холодной водой. Горячая баня для усталых непригодна. Следовательно, если чрезмерно утомленный человек близок к лихорадке, то для него достаточно сесть в теплом помещении до пояса в горячую ванну, прибавив к ней небольшое количество масла».
В античном мире бани были явлением повседневной жизни и о них писали не только врачи. Упоминание о банях или их описание мы находим у многих писателей, далеких от медицины. Лукиан в сочинении «Гиппий или бани» восхваляет создателя бань: «Гиппий, как настоящий мудрец, устроил так, что помещение с холодными водоемами выходит на север, хотя остается в то же время доступным и южному ветру, — а те части, для которых нужно много тепла, обратил на юг, на восток и на запад».
Особой любовью и популярностью пользовалась баня у древних римлян. Здесь буквально существовал культ бани. Римляне при встрече, вместо приветствия спрашивали: «Как потеешь?» «Баня любовь и радость — до старости мы вместе», — такая надпись сохранилась до наших дней на стене одной древней постройки.
Из сочинений философа Луция Аннея Сенеки (ок. 4 до н. э. — 65 н. э.) узнаем много подробностей о римских банях. О том, например, что было время, когда строили только частные, домашние бани. Люди с достатком, как правило, сооружали баню непосредственно при доме. Что она собой представляла? Небольшая раздевальная вела в жарко натопленную комнату — тоже небольших размеров — где, собственно, и проходила банная процедура. Философ рассказывает о бане, принадлежавшей Сципиону Африканскому (185–129 гг. до н. э.) — крупнейшему полководцу, победителю Карфагена. Маленькие узкие оконца, как в крепости. Сделано так, ибо, как пишет Сенека, считали, что по-настоящему жарко бывает только… в темной бане.
Сам Сенека был большим любителем бани. Он говорил, что это самый лучший способ извлечь из организма испорченные соки. Философ не только охотно парился, но и каждый новый год открывал на одном из римских прудов сезон купания в ледяной воде.
Римляне переняли опыт греков. Однако первоначально римские бани не имели, как это было в Греции, помещений для физических упражнений; они стали популярны лишь с I в., и с этого времени палестра (гимнастическая школа) полагалась при каждой общественной бане. Для римлянина бани были такой же обязательной частью быта, как для грека — гимнасии. Пик популярности бань в Древнем Риме отмечается в I–III вв. К концу I в. до н. э. в Риме было 170 общественных бань (терм), а в IV в. их насчитывалось уже около 1000.
И скромные бани сельской местности, и роскошные столичные императорские термы устроены были одинаково. Бани отапливались подземной системой центрального отопления, только вместо воды по трубам циркулировал нагретый воздух. Обогревали не только пол бани, но и стены — там тоже проходили выложенные черепицей обогревательные трубы.
Секрет весьма продуманной подземной системы центрального отопления римских бань пока еще полностью не открыт. В общих чертах эта система выглядела так. Возле помещения бани в земле складывали круглую или четырехугольную печь со сводами. От печи в подвальное помещение бани шли подземные каналы. А отсюда — к полу. Вначале пол укладывали кирпичными плитами, затем заливали раствором песка с известью, усыпали мелким булыжником. Верх пола покрывали мраморными плитами. Благодаря такому многослойному устройству пол в бане прогревался, хотя и медленно, зато долго сохранял тепло (и не обжигал у любителей бани ноги, как это подчас бывает в наших парных).
Помещение бани представляло собой анфиладу комнат с различной степенью нагрева и влажности. Вы входите в раздевальню. Это аподитерий (от греческого «снимаю») — продолговатая комната со сводчатым потолком и лепными украшениями. На полу — цветная радуга мозаики. По стенам — полки для одежды. В нише окна внушительная маска Нептуна. Из аподитерия можно пройти в бассейны — фригидарий (с холодной водой) или в тепидарий (с теплой). Спускались в бассейн по ступенькам. Фригидарий находился под голубым куполом, на который падали солнечные лучи. Ощущение такое, будто находишься не под крышей, а под голубым небом, в цветущем саду, ибо стены бассейна выложены мозаикой с изображениями цветов и деревьев, между которыми порхают птицы.
Из аподитерия еще один ход — в горячее помещение, где любители бани начинали постепенно потеть. Помещение разогревалось почти так, как в небольших русских банях и финских саунах. В углу печь-жаровня. На бронзовой решетке — камни, внизу — раскаленные угли. Невольно думаешь: может быть, помпейские любители бани, как и мы, чтобы получить пар, плескали воду на раскаленные камни?
Разогревшись, переходили в наиболее горячую комнату — кальдарий. Это так называемая влажная баня. В кальдарий уже по-настоящему прошибал пот. Но все здесь было оборудовано с таким расчетом, чтобы избежать духоты. Четыре окна то и дело открывались настежь, освежая помещение. По сводчатому потолку кальдария шли поперечные желобки, которые, в свою очередь, переходили в более мелкие ответвления. Так образовавшаяся из горячего пара вода собиралась в одно место и уходила в канализацию. В конце кальдария, в нише возвышался, словно на троне, огромный металлический таз диаметром в 2,5 м. Над ним располагался голубой купол, символизирующий небо. На куполе рельефный орнамент — крылатые девы парят в высоте. В кальдарий душ-фонтан и много тазов различного размера. Кто желал, мог понежиться в огромной ванне из белого мрамора, длиной почти в 5 м. Кальдарий разогревался горячим воздухом, который шел по трубам, под полом и в стенах.
Сенека писал в своих письмах: «Теперь дырой назовут баню, если она поставлена не так, чтобы солнце круглый день заливало ее через огромные окна, если в ней нельзя из ванны видеть поля и море…» И далее: «Теперь баню накаляют до температуры пожара… По-моему, нет никакой разницы между баней, нагретой и охваченной огнем». Как созвучны эти слова с эпиграммой неизвестного автора:
В небольших банях, чтобы получить сухой жар, топили древесным углем. Для создания более влажной атмосферы топили обыкновенными дровами. Древнеримские авторы упоминают о бездымных дровах для бани. Изготовляли такие дрова различными способами. Например, сушили их над большим огнем, но на некотором расстоянии от него, так, чтобы дрова не обугливались, или, сняв с дерева кору, замачивали его в воде, а затем высушивали. Третий — самый дорогой, но, как отмечают, наиболее верный способ изготовления бездымных дров: смачивание в отстое оливкового масла, а затем просушивание на солнце.
Ну а чем мылись древние римляне? Ведь, скажем, греки еще не знали, что такое мыло. Во всяком случае, из такого весьма достоверного бытописания жизни эллинов, как поэмы Гомера, мы узнаем, что для мытья тела пользовались… песком. Но это был особый, очень мелкий песок. Его специально доставляли в Элладу из Египта, с берегов Нила. А сами египтяне умывались пастой из пчелиного воска, которую они смешивали с водой.
Римляне усовершенствовали способы изготовления мыла, стремясь сделать его более доступным. В ход пошла древесная зола и сода. Как сообщает Плиний Старший, римляне переняли у финикийцев изготовление мыла из козьего сала и буковой золы.
Как ни тщились римские гигиенисты, им не удалось сделать мыло доступным. Прекрасно понимая, что чистота — залог здоровья, они тем не менее даже в мыслях не допускали, что мылом можно стирать белье. Это было непозволительной роскошью даже для весьма состоятельных людей. Мыло ценилось наравне с самыми дорогостоящими лекарствами и косметическими снадобьями. Далее перед бритьем лицо только обильно смачивали водой. А так как бритвы изготовлялись из железа и наточить их как следует не представлялось возможным, эта ежедневная процедура превращалась в экзекуцию. Поэт-сатирик (40 — 104) Марциал горько сетовал, что лицо у него всегда в шрамах — не от сражений, а от тупой бритвы и отсутствия мыла.
Некоторые историки утверждают, что впервые более или менее полноценное мыло, близкое по своему составу к такому, каким мы моемся сейчас, появилось у древних кельтов, которые жили на территории нынешней Франции. А промышленное производство мыла впервые было начато именно французами, в Марселе, в IX в. Но мыловарение в больших масштабах стало развиваться значительно позже, после разработки промышленного способа получения соды. Так, твердое мыло впервые стали производить в Италии в 1424 году.
Упоминания о банях в греческой и римской поэзии довольно многочисленны, но в зависимости от их достоинств или недостатков бани либо хвалят, либо хулят. Острие поэтической сатиры обращалось на бани неблагоустроенные, в которых предписывалось мыться только летом, ибо в остальное время года «в банях гуляет Борей» — северный ветер, превращающий бани в обиталище «Окочененья и Дрожи». Не по этой ли причине придворный врач византийских императоров Николай Каллики (XI–XII вв.) рекомендует:
У римлян любовь к бане стала всеобщей, как сказали бы мы, приобрела массовый характер, когда стали сооружать гигантские бани — термы. К крупному строительству римляне были подготовлены: еще в конце III в. до н. э. научились применять цемент, который, как отмечал Плиний Старший, сбивал камни в одну несокрушимую массу, становившуюся день ото дня крепче.
По свидетельству историков, термы по своим размерам иногда напоминали города. Они отличались исключительной роскошью. Стены в них расписывали знаменитые художники, полы покрывали мозаикой. Посреди залов били фонтаны. Мебель отделывали золотом, слоновой костью и серебром. Вход в бани украшали статуи, привезенные из Греции или созданные в Риме известными скульпторами. О роскоши римских терм ярко свидетельствует высказывание одного из императоров, который после посещения терм воскликнул: «Разве можно править среди такой роскоши!» В некоторые римские бани вода подавалась по серебряным трубам, а в женских термах скамьи иногда делались из серебра, ванны и тазы — из белого мрамора. В термах Диоклетиана одних мраморных кресел было две с половиной тысячи.
Леонтий Схоластик (V в.) так описывает великолепие царских терм:
Папиний Сталий (I в.)
Туристы, приезжающие в Рим, осмотрев Колизей, обычно направляются к находящимся неподалеку термам Каракаллы, названным по имени императора, правившего в 211–217 гг. BV в. они считались одной из интереснейших достопримечательностей Рима. Историки называли это гигантское сооружение восьмым чудом света. Термы занимали 12 гектаров и вмещали одновременно 2500 человек. Римские владыки, стремясь завоевать популярность, строили бани, без которых жители города не мыслили свою жизнь. Термы Каракаллы сохранились лучше других. Они состояли из вестибюля, большого зала — тепидария для потения, парилки сухого жара, гимнастического зала, библиотеки и буфета. К термам примыкали стадион и спортивный зал.
Римские бани и спорт были неразрывно связаны. Светоний (ок. 69—141 гг.) в своем «Жизнеописании двенадцати цезарей» рассказывает, что перед тем как войти в терму, занимались различными упражнениями. Император Август (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.) любил потеть перед открытым огнем, потом окатывался холодной водой. По свидетельству Светония, Август сочинял веселые эпиграммы и зачастую делал это в бане, а перед баней по нескольку часов упражнялся с мячами — набивными и надувными. Кстати, Август непосредственно сам следил за строительством бань общего пользования, которых в его бытность построено было более ста семидесяти.
«Здоровьем он отличался прекрасным, хотя ничуть о том не заботился и только массировал сам себе в бане горло и все члены да один день в месяц ничего не ел», — рассказывал об императоре Веспасиане (9 — 79) тот же Светоний. Веспасиан вставал рано, прочитывал письма и доклады от всех чиновников. Из спальни шел в баню, а потом к столу: в это время, как говорят, был он всего добрее и мягче, и приближенные старались этим пользоваться, если имели какие-нибудь просьбы.
«Брошу я мяч, и с Марсова поля направлюсь я в баню», — писал Гораций (65 — 8 гг. до н. э.). На Марсовом поле возвышались термы Агриппы, они были сооружены в Риме самыми первыми. Здесь же, в излучине Тибра, среди пышных садов и огромных цветочных клумб — спортивные площадки. Играли в так называемый харпастум — прообраз нынешнего футбола. Кроме того, метали диск, фехтовали, мчались на колесницах. Когда состязания подходили к концу, все устремлялись в терму.
До нас дошло письмо Марциала (40—104) близкому другу: «Если бы мы могли с тобой располагать нашим досугом и жить настоящей жизнью, мы старались бы не знать чванливых аристократов и их родословных, гнусных тяжб, мрачного форума… Прогулки, беседы, чтение, Марсово поле, портики (музеи в саду, где выставлены картины знаменитых живописцев и библиотека, — А.Г.), вода, термы — вот чему бы отдались мы без сожаления».
Как парились римляне? Об этом по крупицам узнаем из произведений античных историков, поэтов, писателей.
Дробь барабана возвещала об открытии терм, куда римляне спешили как на праздник. По желанию заходили в помещение с сухим и влажным паром. Процедура продолжалась 5–8 мин. Затем переходили в зал, где обдавали себя теплой или холодной водой. Иные же сразу ныряли в бассейн с холодной водой. Потом довольно длительный уход за кожей. Ее очищали специальными деревянными скребками (у состоятельных людей они были из слоновой кости или зубов гиппопотама), затем растирались ароматными бальзамами и маслами.
При термах — множество служителей. Одни следили за печью, поддерживали в банных помещениях необходимую температуру. Другие натирали тела клиентов лебяжьим пухом. Третьи массировали. Среди служителей бань были даже вырыватели волос, причем проделывали это без боли. Особым искусством отличались мозолисты: римляне ходили в открытых сандалиях, и ноги их были безупречно ухожены.
В термах делали оригинальные приспособления. Например, ванны подвешивали на массивных цепях к потолку, и раскачивались в них, как на качелях. А Поппея Сабина, жена императора Нерона, купалась в… молоке породистых ослиц. Для этого служители термы держали 500 этих своенравных животных, доставляющих немало хлопот. Когда Поппея отправлялась в путешествие, вслед за ней перегоняли и стадо ослиц.
Баню в Риме посещали ежедневно. Исследовательница М.Г. Сергеенко пишет: «Ежедневное посещение бани предписывалось правилами гигиены, требовавшими соблюдения физической чистоты: в южном климате, под знойным солнцем, в тесноте, пыли и грязи городских улиц и квартир-конур, это требование без ежедневного мытья было бы неосуществимо. Затем баня, по воззрениям тогдашней медицины, принадлежала к числу действенных врачебных средств, и при лечении некоторых болезней без нее нельзя было обойтись. А кроме того, бани были местом встреч и сборищ, веселых игр и спортивных состязаний. Люди уходили с запасом новых сил, отдохнувшие и обновленные не только физически, но и нравственно».
Римские бани были прекрасным профилактическим средством, своеобразной гидротерапией поддержания жизненного тонуса и здоровья граждан. Заведовали термами знаменитые врачи, которые лечили больных, используя ванны, парильни, натирания мазями.
Выдающийся римский врач Асклепиад (128 — 56 гг. до н. э.), выходец из Греции (большинство врачей Древнего Рима были греками по национальности), открыл баню для лечения различных болезней. Асклепиада за его горячую приверженность к водолечению прозвали «купальщиком». В начале своей медицинской карьеры он считался учеником Гиппократа, но впоследствии стал опровергать некоторые его медицинские доктрины. Единственно, в чем Асклепиад безоговорочно соглашался с «отцом медицины» до конца жизни — это в приверженности к водолечению, различным банным процедурам.
Асклепиад был сторонником так называемого атомистического учения древнегреческого философа Демокрита (460–370 гг. до н. э.). Он считал, что человеческий организм состоит из атомов. Человек здоров, пока у него нормальное соотношение атомов и они беспрестанно движутся в порах тела. Стоит этим мельчайшим частичкам застояться, соотношение их нарушается, и болезнь берет верх. Вот и надо привести атомы человеческого организма в движение. Горячая баня способствует такой встряске. Превосходный психолог, Асклепиад говорил: «Самое главное — завладеть вниманием больного, „разрушить его хандру“, восстановить здоровые представления и оптимистическое отношение к жизни». Зарождение приятного настроения — самое первое в предупреждении болезней. А баня тут очень кстати.
Асклепиад отвергал какие-либо сложные и изнуряющие методы лечения. На века остался девиз врача: «Лечить быстро, правильно и приятно». Он говорил, что лучшие лекарства — чистая вода, солнце и свежий воздух. Больной обязан выздороветь, как отмечал Асклепиад, если его врачи — чистота, умеренная гимнастика, потение в бане, массаж, диета и прогулки на свежем воздухе. Не можешь ходить сам, пусть тебя ведут под руки, наконец, несут на носилках или катают на лодке. Главное — движение на вольном воздухе. И еще он придавал первостепенное значение здоровому сну. Он даже ввел в обиход сконструированные им висячие койки: они раскачивались, и больной засыпал как в колыбели. И особенно крепко после бани.
Более четырнадцати столетий в мире господствовали воззрения великого римского медика Галена (130–205). Лейб-медик императора Марка Аврелия и врач школы гладиаторов Гален написал более 500 медицинских трактатов. Он пытался найти способы продления человеческой жизни (сам медик достиг весьма преклонного возраста). Врач писал, что стареющий организм надо всячески согревать и увлажнять. Многое может дать баня. Гален даже основал лечебную баню, в которой лечил от различных болезней. Уже в те далекие годы врач понимал, что банная процедура улучшает кровообращение и тем самым повышает жизненный тонус.
В книге Галена «Сохранение здоровья» подробно описаны различные физические упражнения, в том числе гимнастика с гантелями. Гимнастику врач называл эликсиром, а мяч — счастливым спутником людей. Гален говорил, что он тысячу раз возвращал больным здоровье благодаря бане, массажу и физическим упражнениям. Но, ратуя за физические упражнения и баню, медик всегда напоминал о чувстве меры. Если у Гиппократа был девиз «Не повреди!», то у Галена— «Ничего лишнего!»
Когда к прославленному медику обращались с жалобами на здоровье изнеженные, ожиревшие патриции, он советовал им поехать в свои поместья и, отбросив спесь, принять непосредственное участие в сельских работах, а затем смыть пот в бане.
Римляне проводили в термах большую часть дня. Баня была клубом, библиотекой, стадионом для спортивных состязаний, местом отдыха, дружеских бесед и заключения сделок, здесь были залы для поэтов, философов, площадки для выступлений артистов, здесь устраивали пиршества.
Римские бани закрывались с наступлением темноты, но император Александр Север (222–235) отменил это правило, и новый порядок просуществовал вплоть до правления императора Тацита (275–276), вернувшего старый порядок закрывать бани с наступлением темноты.
Бани были доступны практически всему населению Рима независимо от знатности и занимаемого положения. Множество сюжетов в эпиграммах Марциала связано с термами Рима. Один из эпизодов «Сатирикона» Петроний также перенес в термы: здесь встречались представители различных слоев римского общества, и разбогатевший отпущенник, подобно Тримальхиону, мог демонстрировать там и свое богатство (Тримальхиона из терм несли на носилках четверо молодцов), и свои вкусы, и способности (он играл в мяч, пил вино, и его растирали три массажиста). Богатые римляне посещали термы два раза в день. Ежедневное посещение бани вошло в обычай ко времени Империи.
Такое явление общественной жизни Рима, как паразитизм, заставляло некоторых посещать баню по нескольку раз в день в надежде, что кто-нибудь пригласит на обед. Об этом писал Марциал (эпиграммы, II, 14):
Современный городской житель вполне понял бы страдания погруженного в ученые занятия Сенеки, одно время жившего над баней и вынужденного слушать стоны силачей, удары массажиста по телу, выкрики болельщиков игры в мяч, перебранки, завывания голосов при выщипывании волос, выкрики пирожников, колбасников, торговцев сластями и прочие звуки, «от разнообразия которых можно возненавидеть собственные уши».
Куда бы ни приходили римские легионеры — в Галлию (нынешняя Франция), Британию, Германию, Малую Азию, Сирию, на берега Дуная и к африканским пескам, — везде они строили термы. Знаменитые водолечебные курорты Карловы Бары и Виши возникли на месте терм.
Бани Востока
Ничто в мире не исчезает бесследно. Открытия античных ученых о пользе водных процедур были подхвачены восточной медициной. Выдающиеся ученые-медики на основе трудов Гиппократа и Галена разрабатывали новые методы наблюдения и лечения больных, гигиенические и оздоровительные средства.
Десять лет назад весь мир отметил тысячелетие со дня рождения гениального ученого, врача, философа и поэта Ибн Сина, известного под латинизированным именем Авиценна (980 — 1037). Он считал себя продолжателем Аристотеля, Гиппократа и Галена. Авиценну преследовали мракобесы, требовавшие расправы над гением и упрямо твердившие: «Его рукой водит дьявол». Но ученый был еще и человеком большого мужества, который не боялся открывать людям истину. Авиценна доказал, что чума — не дьявольское наваждение, а инфекционная болезнь, против которой следует бороться строжайшими гигиеническими мерами.
Он пропагандировал здоровый образ жизни, лечение болезней природными факторами, физическими упражнениями. «Если заниматься физическими упражнениями и вести здоровый образ жизни, — писал ученый, — нет никакой нужды в употреблении лекарств». А вот такое высказывание Авиценны актуально и сегодня, когда нам стал угрожать дефицит движений, так называемая гиподинамия: «Бросивший заниматься физическими упражнениями зачастую чахнет, ибо сила его органов слабеет вследствие отказа от движений». И еще: «Если ты не бегаешь, пока здоров, придется побегать по врачам, когда заболеешь».
«Различные упражнения, водные процедуры, — писал Авиценна, — улучшают кровообращение, налаживают дыхание и обмен веществ, что весьма влияет на общее оздоровление». Авиценна был горячим сторонником бани, считая ее прекрасным гигиеническим и оздоровительным средством. Он рекомендовал баню при многих заболеваниях, например, при мигрени. Умеренное пользование баней, как считал Авиценна, помогает при нервных расстройствах, бессоннице. Он прописывал баню «при параличе, спазмах всего тела и даже после похмелья». Советовал пропотеть в бане для предупреждения катара верхних дыхательных путей, осиплости и глухоте голоса и «усталости гортани». Полезна баня, по мнению медика, больным плевритом и при заболеваниях желудка — несварении и слабости пищеварения, потере аппетита, поносе и икоте. Сухая баня приносит облегчение больным водянкой и тем, у кого «ломит» в суставах. Для заболевшего желтухой «частое купание в бане — основа всего лечения». Помогает баня при болях в мочевом пузыре, затруднении мочеиспускания, общем упадке сил.
Один из последователей Авиценны Исмаил Джурджани, развивая мысли учителя, стремился внедрять различные физические упражнения и лечебные бани. В своей книге «Сокровище хорезмского шаха» Джурджани писал: «Запомни! Главное сокровище жизни на земле не богатства, которые у тебя в сундуках, не женщины, которые у тебя в гареме, а здоровье, которое надо охранять и постоянно накапливать».
Восточные бани, или, как их зачастую называют, турецкие, и в наши дни весьма распространены. Все они — в Турции, Иране, Сирии, Египте, Тунисе, Ливане, Ираке и других странах — мало чем отличаются друг от друга. Разве что в одних банях предпочитают кокосовую мочалку, в других — из сухих финиковых тычинок, а в третьих — из люфы, которую так любят в Грузии.
Традиции восточных бань уходят в далекое прошлое. Около нынешнего турецкого города Пергама (кстати, здесь врачевал и внедрял водолечение и бани Гален) сохранились развалины терм, остатки бассейнов, разнообразных ванн, в том числе и сидячих. У восточных бань много общего с римскими. Византию (в состав этой огромнейшей империи входила и территория нынешней Турции, как и ряд нынешних ближневосточных стран) называли «вторым Римом».
Венгерский ученый и путешественник Арминий-Герман Вамбери, в совершенстве изучив турецкий язык, в 1861 году, переодевшись дервишем, присоединился к партии паломников, возвращающихся из Мекки. В своих очерках жизни и нравов Востока Вамбери пишет, что, вернувшись из утомительного путешествия или окончив тяжелую работу, или желая оправиться от перенесенного испуга или чрезмерных наслаждений, все тотчас же отправляются в баню. «Бедные и богатые, старые и малые — все предаются этой страсти».
Далее путешественник отмечает, что при жарком климате большей части восточных стран регулярные омовения спасают от многих болезней. Когда на Востоке хотят показать положительные стороны какого-либо города, то начинают с описания его бань. «Правители, — писал Вамбери, — стремясь увековечить свое имя в веках, строят не только мечети и караван-сараи, но и просторные богатые бани. Как я убедился, те из владык, которые не поскупились на постройку бань, оставляют в народе гораздо более долгую признательность, чем те, кто попытался обрести бессмертие, сооружая роскошные дворцы».
Вамбери рассказывает о турецких банях на территории родной Венгрии. В Будапеште, у горы Геперт, славилась баня «Рудаш», построенная во времена турецкого владычества (XV в.). Кстати, эта баня функционирует и в наши дни. Каждый турист считает своим долгом не только осмотреть «Рудаш», но и погреться здесь в банном жару. Внимание привлекает надпись, что эту баню любил посещать, когда жил в Будде, Казанова, автор знаменитых «Мемуаров».
Много любопытного о восточных банях можно почерпнуть из романа Джеймса Юстиана Мориера «Похождения Хаджи-Бабы», который впервые вышел на русском языке в 1824 году и затем издавался в «Молодой гвардии». Вальтер Скотт называл Мориера замечательным романистом и ставил «Похождения Хаджи-Бабы» в один ряд со Свифтовым «Путешествием Гулливера». Мориер, англичанин по национальности, долго жил в Турции и Персии. Он прекрасно знал нравы и обычаи народов Востока. Повествование в романе ведется от первого лица — Хаджи-Бабы. Он рассказывает, как, достигнув шестнадцатилетнего возраста преуспел в брадобрействе и умении прислуживать в бане: «Никто лучше меня не постигал тайн сладостного натирания тела мягкой рукавицей с легким и приятным щекотанием».
Но вот, приобретя некоторый достаток, Хаджи бросил роль банщика, но баню не забыл и стал ходить туда, блаженствуя вместе с другими, Читаем далее: «Вошел в баню — раздевайся, — говорит пословица. Я разделся и, забравшись в самое жаркое отделение бани, сел в темном уголке, в отрадной духоте паров… Я приказал натирать тело поярковой рукавицей, со всей утонченностью этого небесного наслаждения. В то же время при помощи едкой мази мне истребляли волосы на коже, брили голову и красили ногти, ладони и подошвы золотисто-оранжевой хной. Банщик, натиравший меня поярковой рукавицей, приступил к работе с изъявлением своего восторга насчет редкой мужественной красоты моего тела. Треск, производимый искусной рукой в моих суставах, раздавался по всему зданию. Я был счастлив».
В современном Стамбуле сотни бань. Одна из них, в старом районе города, построена еще в XVI в. Название этой бани «Чинили Хамам», что в переводе означает «Баня с изразцами». Сооружена она по проекту великого зодчего Синана. Раб султана Сулеймана Великолепного Синан вошел в историю архитектуры как гениальный зодчий. Кроме многих замечательных бань (на счету Синана их около пятидесяти), он соорудил 131 мечеть, 55 медресе, 19 мавзолеев, 17 минаретов, 8 мостов, 7 акведуков, 3 больницы. «Я люблю строить бани, — говорил архитектор, — потому что знаю по себе, какое это счастье для людей. Я мало в жизни болел, почти не обращался к врачам, но никогда не забывал баню». Синан дожил до 110 лет.
Восточные бани обычно строились по так называемому принципу «ладони рук». Помещение бани по своей конфигурации напоминало пять пальцев. Каждый палец — банная ниша. Все начинается с «лучезапястного сустава» — раздевалки, предбанника, где могут располагаться 20–30 человек, а в больших банях, например, бухарских, которым 800 лет, даже в пять-шесть раз больше. Начинается банная процедура именно в этом помещении при температуре 28–34°. Здесь нужно посидеть, разогреться, чтобы затем перейти в более горячие помещения. Немаловажная деталь — пол в этих банях с подогревом. Но нагрет он не чрезмерно — ходишь по такому полу не обжигаясь, только ощущаешь приятное тепло. Затем переходят в ниши. Смысл в том, что, переходя из одной ниши в другую, вы ощущаете постепенное повышение температуры — примерно от 70 до 100°.
Напрямик от предбанника, как бы в середине ладони, находится довольно просторное помещение. Здесь разогретые каменные лежанки — так называемые «супа», что означает «плоский камень». Турки называют такие лежанки (нередко они бывают из мрамора) «чебек-таши» — «камень для живота». «Пусть чебек всегда будет горячим!» — гласит распространенная турецкая поговорка.
На горячем камне лежат (чаще всего на животе) и потеют, как говорили в старые времена, «очищая тело и душу от злых духов и словно снова рождаясь на свет». Когда выступает обильный пот, начинается массаж. Вначале массируют голову — лоб, виски, скулы и переходят к шее, а затем плечам, рукам, пальцам, груди, животу, ногам. Порой со стороны кажется, что массажист бесцеремонно колотит свою жертву: бьет кулаком, грубо хватает то за руку, то за ногу, выкручивает их, садится верхом, а то и топчет ногами. Но не беспокойтесь — тот, кто находится на лежанке, млеет от удовольствия. Его тело освобождается от усталости, мышцы становятся гибкими, настроение приятным.
После массажа — мытье. Оно тоже носит своеобразный характер. Вначале не намыливаются обильно, как в русской бане. Моются (или вас моют) мочалкой, чуть смоченной в мыльной воде. Таким образом, мочалка остается достаточно жесткой. Турки, например, пользуются рукавицей из конского волоса. Когда ею трешь, кажется, что сходят пуды грязи. Но это не грязь. С распаренного, отменно промассированного тела сходит ороговевший, отживший свой век поверхностный слой кожи. И вот тогда приходит черед мыться с мылом. Мыло заранее разведено в специальном пузыре, им обильно орошают тело. В этот момент жесткая мочалка уже в ход не идет. Просто надо слегка освежить тело, окончательно смыть, что называется, последнюю грязь. И тогда — в бассейн. Бассейны неглубокие с водой различной температуры. Сначала окунаются в теплую воду, затем похолоднее и, наконец, в холодную.
Грузинские бани
Как утверждают археологи, многие горячие кавказские источники, в том числе и Цхалтубо, были известны еще людям каменного века. Судя по найденным древнейшим приспособлениям у этих горячих источников, тысячелетия назад ими пользовались в лечебных целях. На территории Закавказья процветало государство Урарту (IX–VI вв. до н. э.). Его столица Тушна находилась на вершине большой скалистой горы. И царь Урарту Менза повелел построить бани и вырубить в скалах водопровод.
На Северном Кавказе, в пещерах горы Машук, археологи обнаружили одну из стоянок скифов. Древний народ манили горячие ручьи — естественные бани с естественным паром. Найдены колодцы тысячелетней давности и ванны, выдолбленные в скалах.
Геродот писал, что на Кавказе обитает много племен и что они используют горячие источники как бани. Сообщал о приверженности кавказских народов к чистоте и о том, что местные женщины отличаются красотой и «из удивительных листьев, растирая и смешивая их с водой, изготовляют краску для придания прелести лицу».
Выдающиеся грузинские манускрипты — «Усцоро Карабадини» (XI в.), «Цигни Саакимон» (XIII в.) и «Иадигар Дауди» (XVI в.) свидетельствуют о том, что в Грузии бани популярны с древних времен. Рассказывает о банях и Шота Руставели в поэме «Витязь в тигровой шкуре».
Тот, кто приезжает в Тбилиси, не применет посетить серные бани, которыми восхищался Пушкин. Более тысячи лет назад арабский путешественник и географ Ибн-Хаукаль в «Книге путей и царств» поведал о том, что в Тбилиси есть бани вроде бань в библейской Тивериаде: вода их кипит без огня. Древние историки относили тбилисские бани к «чудесам света». Горячая вода течет из скалы по глиняным трубам. «Тбилиси» в переводе — «теплый город». Первое поселение Тбилиси появилось именно вблизи бань.
Народный поэт Грузии Иосиф Гришашвили в книге о старом Тбилиси писал: «Бани тбилисские… не побывать в них — все равно что приехать в Париж и не подняться на Эйфелеву башню».
Старый поэт вспоминал, что в годы его юности бани были открыты круглые сутки. Любители жара иногда просиживали здесь целый день — бассейнами тогда служили углубления в скале, и узкие, тесные гроты купален освещались факелами: «Здесь звучал хор, заполняя сводчатые стены. Песня входила в восторг, отдавала грустью, раздумьем, и тогда тбилисская баня напоминала древний храм Диониса». Выходя из бани, заглядывали в ашпахуну — отведать плов или подкрепиться люля-кебабом, обжигающим пальцы.
«Лучше нашей серной бани нет, поверь, и не бывает, — восхищался серными банями поэт. — Все грехи она смывает. Там жара и там прохлада, лучше бани нету места. Женщина — гляди — выходит, как заря — опять невеста».
«Было у нас законом, — рассказывает грузинский писатель Султан Орбелиани, — если встречали иноземца, звали его к себе домой, в баню вели, одаривали и отпускали с миром». «И позвал царь своих знатных гостей в баню, и пожаловали князья и сыновья их со свечами и факелами, и пришли вместе с ними певцы», — писал Фирдоуси в поэме «Шах-Намэ».
Грузинские женщины всегда были поклонницами банного жара, сохраняющего молодость и красоту. О том, что баня была у них в большом почете, свидетельствует, например, дошедший до нас список приданого дочери царя Ираклия II Ануки Батонишвили. Наряду с книгами «Тамариани» и «Лейл — Меджнуниани», шахматами и нардами, алыми рубинами из Бадахшана, жемчужинами чистейшей воды, серебряной чашей для благовоний, гребнем жемчужным и прочим указываются банные принадлежности… Две банные простыни, из коих одна гладкая. Большой серебряный чан и таз для купания. Котел и тунга для согревания воды.
В 1795 году иранский шах Ага-Магомет-хан вторгся со своим войском в Грузию и после кровопролитнейшего сражения захватил Тбилиси. Деспот разрушил город дотла. Ага-Магомет был скопцом. Наслышавшись о целебных свойствах серных тбилисских бань, шах помчался туда. День и ночь он купался в бане. «Но, как и следовало ожидать, — пишет Иосиф Гришашвили, — бани не вернули коронованному кастрату мужской силы. Тогда Ага-Магомет-хан— „свирепый евнух“, как его называли, — в бессильной злобе повелел разрушить баню». Но восстановленные тбилисские бани продолжают жить и поныне, радуя своими благостями, одаривая здоровьем. Сюда приходят не только жители древнего города, но и многочисленные туристы.
Офуро— традиционная японская баня
Все бани хороши, но офуро — самая лучшая, как считают японцы. «Офуро — лучшее угощение и лучшее лекарство», — гласит японская поговорка.
Офуро — почтительное название японской бани. Кроме этого, существуют и другие названия: фуро (баня), фурая или сэнто (общественная баня).
Домашняя офуро — сооружение довольно простое. Это большая деревянная бочка, заполненная горячей водой (до 45°). Под бочкой находится печка. Внутри бочки — сиденье, чтобы можно было принимать процедуру в полулежачем положении. Все тело, за исключением груди (области сердца), погружено в ванну. На голову обычно надевают шапочку, смоченную в холодной воде. Без привычки японская баня переносится с трудом. Через 10 мин пребывания в бочке пульс у парильщика учащается до 120 ударов в минуту.
После такой бани насухо вытираются, одевают, халат и отдыхают, лежа не менее часа на кушетке. Потоотделение с распаренного тела продолжается. Тот, кто стремится согнать лишний вес, заворачивается в шерстяное одеяло, чтобы еще больше пропотеть.
Возникновение офуро было обусловлено национальными особенностями и религиозными убеждениями. Во-первых, японцы не употребляли мыла, так как на его изготовление шли убитые животные, а это противоречило религиозным убеждениям буддистов. Вот и стали отмываться в воде погорячее. И второе. Климат в Японии сырой. Зимой непомерная влажность усугубляется холодом. Дома у них плохо отапливаются: паровое отопление далеко не везде, да и стоит немалых денег, поэтому даже зимой его включение строго регламентировано. Одеваются японцы в силу традиций довольно легко: раньше буддизм запрещал использовать в одежде шерсть животных, меха. Поэтому-то и появилась ежедневная необходимость хорошо прогреться. А что может быть лучше домашней офуро!
Современные японцы, отбросив предрассудки, не обходятся без мыла. Носят и теплую одежду. Но традиционная японская баня не только не утратила своего значения, а наоборот, приобрела еще большую популярность.
Кроме домашних бань офуро, в Японии много общественных бань — сэнто. Раньше это были деревянные бочки больших размеров. Теперь сэнто оборудуются в виде плавательных бассейнов, но не глубоких. Скорее, это огромная ванная, рассчитанная на 5–8 человек. Такие общественные бани оборудуются в просторных, вентилируемых помещениях.
Сэнто — это не только баня, это место встреч, дружеских бесед, обмена информацией. Здесь работают дорогие рестораны, кинозалы, читальни. Предприимчивые политики используют бани для приобретения популярности. Во время избирательных компаний они становятся завсегдатаями бань. Во всех сэнто имеются аквариумы, цветники с тропическими растениями — это располагает к отдыху, создает настроение. В холодную погоду сэнто служит местом, где можно согреться — полученное тепло потом долго сохраняется организмом. А в жаркую погоду, выходя из сэнто, японцы ощущают освежительную прохладу. В раздевальной комнате сэнто имеется несколько небольших кабин. В кабинах — специальные корзины для белья. В банном отделении пол покрыт разноцветной плиткой, посредине — бассейн. Вода в бассейне — 55°. Вокруг бассейна очень аккуратно в ряд разложены деревянные мойки или ведерки, которые вмещают до 8 л воды. Прежде чем войти в бассейн, посетители моются под краном или выливают на себя 4–5 тазов горячей воды и только затем погружаются в воду. После изрядного потения выходят из бассейна, садятся рядом на пол и жестким полотенцем или специальной рукавицей методично и аккуратно растирают все тело. После такого самомассажа ненадолго вновь погружаются в бассейн. На этом заканчивается банная процедура. В раздевалке на разгоряченное тело надевается хлопчатобумажное кимоно.
Популярны в Японии так называемые опилочные бани: деревянная бочка наполняется не водой, а опилками. Опилки не простые, кедровые. Добавляются измельченная древесина и листва и еще более 60 лекарственных и ароматических трав. Вся эта смесь кладется на специальное ложе и нагревается примерно до 60°. Затем по шею погружаются в ароматную массу и потеют. Сеанс в такой бане длится 15 мин. Преимущество такой процедуры состоит в том, что опилки впитывают пот и передают телу через поры целебные вещества из древесины. Японцы говорят, что такая баня эффективно рассасывает жировые отложения, омолаживает кожу и уничтожает бактерии. После бани делают вибромассаж.
Японцы редко простужаются, но они оберегают от охлаждения поясницу, особенно после бани, надевая для этого специальные теплые пояса, которые составляют часть национального костюма.
По мнению ученых, очень горячие ванны (бассейны) служат мощным средством профилактики не только простудных, но и сердечно-сосудистых заболеваний — атеросклероза, инфаркта миокарда и др.
Японская баня популярна и в других странах. Во время выступления бразильской команды в Москве спортивные журналисты пришли в гостиницу к знаменитому Пеле. Но интервью пришлось отложить на 10 мин. «Пеле в горячей ванне», — извинился тренер Феола. Потом, беседуя с журналистами, Пеле объяснил, что несколько превысил свою «весовую категорию», поэтому каждый день принимает японскую ванну.
Японские спортсмены ценят свою национальную баню как «разгрузочное средство». Она снимает нервное напряжение после тренировок и соревнований, помогает избавиться от усталости, восстановить силы.
Побывавшие в России японцы восхищаются русской парилкой. Но пальму первенства они все же отдают своей офуро.
Культ финской сауны
В Финляндии шестьдесят тысяч озер и на 4,8 млн населения 1 млн саун. Здесь поистине культ сауны. Уважение к любителям попариться в некоторых саунах поддерживают, вручая дипломы, свидетельствующие, что их посетитель достойно выдержал высокую температуру, и указывается, какую конкретно. В стране имеется единственный в мире музей бань. Неподалеку от города Ювяскюля на площади в десять гектаров под открытым небом расположились банные строения разных времен. Самый старый экспонат — финская баня, построенная в 1764 г. Всего лишь четыре года назад эта баня, крыша которой покрыта дерном, не была музейным экспонатом, а использовалась по своему прямому назначению.
Существует несколько разновидностей сауны. В сельской местности некоторые расположены под землей — частично или полностью. Но самая распространенная сауна напоминает русскую деревенскую. Финские бани различаются и по своим размерам — ломасауны, салосауны, куросауны, эросауны (от двух посетителей до нескольких человек). Но принцип опять же таки, как и у русской парилки. Прародительница русской бани и сауны — курная бревенчатая изба, баня «по-черному». И в русской бане, и в финской сауне (а «сауна» в переводе с финского означает не что иное, как «баня») издавна получали пар, поливая воду на раскаленные в печи камни. И русские, и финны всегда пользовались вениками, чтобы похлестать себя в бане, а когда по-настоящему разогревались, окунались в холодную воду, «ныряли» в снежный сугроб.
У финнов есть легенда, как родилась сауна. Капли дождя, просочившиеся сквозь протекающую крышу, попали на горячие камни домашнего очага. В доме воцарился ласковый ароматный жар и пришелся, что называется, ко двору, и люди решили своими руками сделать то, что сумел сделать дождь.
Суровые климатические условия, тяжелая физическая работа финских крестьян и обилие лесов способствовали появлению сауны в этой стране. Сауна, возможно, использовалась сначала не для мытья, а для восстановления сил после тяжелого труда.
В то время как банные традиции других народов претерпели в течение веков значительные изменения, роль финской сауны сохранялась во все времена. Посещение сауны для финнов — по-прежнему жизненная необходимость. Почти каждый сельский дом оборудован маленькой баней, построенной, как правило, на берегу реки, озера или моря. В городах с раннего утра до позднего вечера работают большие общественные бани. Сауны есть при заводах, в гостиницах, школах, больницах.
Если мы, к сожалению, в какой-то мере растеряли традиции настоящей деревянной русской бани (ее, по существу, вытеснил квартирный санузел с ванной и душем), то финны сумели бережно сохранить и приумножить эти традиции. В Финляндии идет энергичное строительство бань. Явное предпочтение отдается небольшим саунам, как правило, деревянным, перед большими каменными, так называемыми коммунальными банями.
По словам председателя общества «Сауна» профессора Харальда Тейра, в Финляндии больше саун, чем легковых автомобилей. Каждый третий финн из четырех регулярно посещает сауну.
Финны даже экспортируют сауны. Их ломасауны, салосауны, пуросауны, эросауны можно встретить во многих странах мира. Они красивы и комфортны. Не случайно в Финляндии сауну сравнивают с праздничным столом. Здесь все должно радовать глаз. Обычно сауны строятся у живописных озер. Окна в сауне расположены таким образом, чтобы под вечер (а финны обычно посещают баню в конце дня) лучи заходящего солнца приносили ощущение тишины и спокойствия.
«Сауна, — говорит финский писатель Мартти Ларни, — рождает доброе настроение. Не случайно мои земляки говорят: если ты идешь в гости, — прими сауну; если ты принимаешь гостя, — прими сауну. В сауне слезы высохнут, а плохое настроение сгорит».
Финны посещают сауну с детства до глубокой старости. Один из героев романа финского писателя Алексиса Киви «Семеро братьев» Юхан говорит: «Пар сауны — лучшее в этом мире лекарство. И для тела, и для души».
Сауны — один из непременнейших и причем ярчайших атрибутов образа жизни финского народа. «В финской бане — дух сосновый, зной стеклянный, жар сухой. Входишь вялый, нездоровый — выйдешь бодрый и лихой. В снег, как в мягкую перину! И обратно — в белый жар… Вот поэтому у финнов синь — в глазах, в крови — пожар», — пишет о финской бане московский поэт В. Виноградскии.
Сауна для финнов словно пароль. По нему они узнают родственную душу. В сауне становишься не только здоровее, но и великодушнее, потому что она как бы раскрепощает, помогает забыть мелкую суету, избавиться от горести житейских обид и всего того, что порой отравляет наше настроение.
Хороша русская баня!
История русской бани уходит в седую древность. Геродот, странствуя по белу свету, побывал в Северном Причерноморье и в устье Днепро-Бугского лимана, где в то время обитали скифы.
Геродот рассказывает о банях, которыми пользовались эти сильные, могучие люди. Устанавливали три жерди, верхними концами наклоненные друг другу, и затем обтягивали их войлоком. Потом раскаленные докрасна камни бросали в чан, поставленный посреди этой хижины. Взяв конопляное семя, залезали в эту войлочную баню и бросали его на раскаленные камни. От этого, как отмечает историк, поднимался такой сильный пар, что никакая эллинская баня не сравняется с той, какую он видел в степи. От Геродота узнаем о том, что скифы после погребения покойника очищали себя парной баней. Скифские женщины растирали на шероховатом камне, подливая воду, куски кипариса, кедра и ладана. Этим жидким тестом с приятным запахом покрывали все тело, а когда на следующий день смывали этот слой, оно становилось чистым и блестело.
Баня упоминалась в восточнославянских мифах: ее почитали даже боги, и с баней связывалось происхождение человека. Византийский историк Прокопий Кесарийский (500–565) писал, что баня сопровождала древних славян всю жизнь: их омывали в день рождения, перед свадьбой и после смерти.
В бесценный памятник русской истории и литературы «Повесть временных лет» летописец включил легенду о путешествии проповедника Андрея по славянским землям, на которые он отправился вверх по Днепру и пришел в те места, где стоит сейчас Новгород, оттуда отправился к варягам. Вернувшись в Рим, проповедник рассказал: «Удивительное видел я в славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это всякий день, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовенье себе, а не мученье». О русской бане писал и немецкий ученый Олеарий (1603–1671), совершивший путешествие в Московию и Персию в 1633–1639 гг.: «Русские могут выносить сильный жар, от которого они делаются все красными и изнемогут до того, что уже не в состоянии оставаться в бане, они выбегают голые на улицу, как мужчины, так и женщины, и обливаются „холодной“ водой, зимою же, выбежав из бани на двор, валяются в снегу, трут им тело, будто мылом, и потом снова идут в баню». Парная баня на Руси (мыльня, мовня, мовь, влазня) была известна у славян уже в V–VI вв. Природные условия Севера с резкими перепадами температуры умудрили его жителей, при избытке леса — строительного материала и топлива, сотворить парную баню. Строили бани во избежание пожаров в стороне от жилых домов и обязательно на берегах рек и ручьев. Был и такой расчет: воду носить ближе, речная вода мягче и моет лучше.
Русская баня едва ли не одно из самых древних сооружений, конструкция которого дошла до наших дней. Крестьянин начинал постройку дома с бани. В ней первое время и жил. В деревнях баня — это чаще всего избушка, срубленная из бревен. Строили без чертежей — все в голове держали. Бревна укладывали венцами, т. е. горизонтальными рядами, как говорят, бревно с бревном затейливо перекрещивается. Подходишь к такой баньке, и она, словно из доброй сказки, приветливо встречает тебя.
Дерево, кроме своих бесспорных технологических качеств и биологических достоинств, имеет еще одно, пожалуй самое главное — тысячелетнюю привязанность к нему человека. Дерево радует своим внешним видом, ароматом, ощущением тепла. Пробуждает добрые эмоции, а значит, оздоровляет.
Зачастую баня наполовину погружена в землю. А то и вовсе строили бани-землянки. Такая баня, пожалуй, самая древняя. Ее можно увидеть в селах и поныне. А в годы Великой Отечественной войны бани-землянки сооружали партизаны. Непритязательная банька исправно «держит» тепло. Чтобы ее оборудовать, не требуется много времени, материалов и средств.
Классическая русская баня состояла из двух отделений: предбанника и парилки. Сруб рубили из еловых бревен. Для лучшего удержания тепла в бревнах вырубали широкие пазы. В них закладывали обильный слой мха — материала с высокими теплоизоляционными свойствами. На потолочный настил из плах стелили в несколько рядов бересту, поверх нее накладывали толстый слой мха и все загнетали пластинами дерна. Крышу ставили двухскатную из теса. Двери из двухдюймовых досок, скрепленные шпонками, тщательно подгоняли к косякам и навешивали на кованые петли. Пол настилали с уклоном под потолок. Под полом рыли яму для сточной воды. В ряд с каменкой устраивали полок с таким расчетом, чтобы сидящий на нем человек не касался головой потолка, а по ширине так, чтобы двое могли лечь, не стесняя друг друга. Напротив полка прорубался проем в стене для двойных рам, а напротив каменки — ветрянка для выхода дыма и регулирования температуры с помощью задвижки. Справа от выхода стояли два ушата: в углу — для горячей воды, ниже ветрянки — с холодной. От ушатов вдоль стены, а также вдоль боковой стенки до полка шла скамья-рундук. Перед полком — приступок. Непременно имелась и передвижная скамейка. Шайки, изготовленные из тонких осиновых клепок, держали на полке или на задней скамье.
Самое главное в бане — каменка, накопитель тепла. Как правило, ее размещали с левой стороны от выхода из предбанника. Занимала она чуть меньше четверти парилки. Для каменки выбирали определенные камни, окатанные ледником. Колотых камней синего цвета избегали, они испускают угар. Переднюю часть каменки, устья или чело складывали из трех камней — троекамень. За ним по форме яичной скорлупы выкладывали топку. Свершить арку над топкой — дело непростое: валуны диаметром не более 15–20 см укладывали так, чтобы они заклинивали друг друга и не проваливались в топку. Поверх купола клали камни меньшего диаметра, а поверх них насыпались камушки размером от крупного яйца до воробьиного. Толщина стенок и купола составляла 75 см. высота — 1 м 10 см. Пламя нагревало равномерно и экономично все части каменки. Дым проходил между камней как сквозь сито, а сажа догорала в кладке купола.
В X в. в Киеве и Новгороде, по свидетельству летописца Нестора, уже имелось много бань, в которых пользовались вениками и обливались холодной водой или купались в проруби.
Русские бани были предназначены для омовений тела, а не для развлечений. Поэтому их не строили просторными. Однако баня играла большую роль и в различных обрядах. Например, баня считалась необходимой накануне венчания и на другой день свадьбы, причем посещение бани сопровождалось особыми церемониями.
Бани испокон веков топили в субботу и перед великими праздниками. Топить баню иногда доверяли подросткам, но чаще это делали пожилые люди. Рачительный хозяин с весны готовил березовые или ольховые дрова. Дым, образующийся при сгорании березовых дров, содержит деготь. Он оседает на потолке и на бревнах стен, дезинфицируя и покрывая их как бы черным блестящим лаком. Прогрев каменки в зимнее время длился до трех, четырех часов и более. В это время банщик наполнял оба ушата водой и закладывал на раскаленные угли гладкие, без трещин камни. Калились они докрасна — «разожгут их докрасна». К этому времени весь дым выходил из бани через ветрянку и раскрытые двери. Банщик двумя промоченными лопаточками выхватывал из топки каленыши и один за другим опускал в ушат. Таким способом вода нагревалась почти до кипения. Из топки во избежание угара выгребали угли и золу. После этого банщик старым распаренным веником обметал потолок и стены, окатывал горячей водой скамьи и полок, плотно перекрывал ветрянку задвижкой и закрывал дверь. Так баня выстаивалась не менее часа. Тепло равномерно растекалось по всему помещению, прогревался пол, исчезал угар.
Дома хозяйки готовили чистое белье, прокатав его еще раз на скамье рублем. Кто-нибудь из мужчин забирался на чердак и снимал пару веников, один для мужчин, второй для женщин.
В первую очередь в баню шли мужчины с парнями-подростками, обязательно натощак. С собой брали белье, веник и туесок кваса. Снятое с себя белье растряхивали и развешивали на грядке-жердочке, расположенной вдоль стенки каменки, с тем расчетом, чтобы оно «прокалилось от случайных паразитов и незримой нечисти». Старший из мужчин готовил веник: размачивал его в шайке горячей воды, потом клал на каменку и, спрыснув изо рта квасом, поворачивал до тех пор, пока от него не начинал исходить легкий ароматный дух, а листья становились мягкими, но не липкими. Пока еще в бане не было пара, все мылись, иногда со щелоком, растираясь мочалками. После этого давали пар, плеская на каменку квас. Жар от него поднимался легкий, необжигающий, с кисловатым запахом горячего хлеба.
Чаще двое мужчин, надев, чтобы не жгло, на руки рукавицы, а на головы шапки, чтобы головы не перегревались и не «екало» сердце, забирались на полок и поочередно начинали хлестать друг друга, «поднимать на себя прутья молодые и бить себя сами». Постепенно с нарастающим азартом веник перехватывали из рук в руки, ни на мгновение не оставляя его без действия. Парильщики издавали восторженные возгласы и просили того, кто находился внизу, поддать жару. Так они доходили до самозабвения и «до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые». Наконец наступал такой момент, что жар становился невмоготу, и тогда они срывались с полка, выбегали из бани, бросались в сугробы снега зимой или в речку летом «и только так оживут». Пребывание в снегу или в речке после парилки допускалось недолгое, в противном случае оно могло обернуться простудой.
После бани каждому члену семьи входило в обязанность расчесывать мокрые волосы частым роговым гребешком, положив перед собой нагретый заслон, съемную железную дверцу от русской печи. Бабушки, расчесывая волосы внучатам, приговаривали: «Частой гребешок — волосам дружок, он ровняет их, как иголки, чтоб в них не водились волки».
К выходу мужчин из бани был готов кипящий самовар с чайником на конфорке, заваренным чаем или целебной травой. Чаепитие после бани — обязательный ритуал: у северянина баня без чая не баня. Мужчинам разрешалась добрая стопка можжевеловой настойки, ее закусывали хребтиной просоленной трески или малосольной семгой с ржаным или ячменным хлебом. Спать ложились рано (молодежь, конечно, бежала на посиделки), спали без ограничения, чуть ли не до воскресного обеда. А с понедельника всю неделю могли в любую стужу делать самую тяжелую работу: рубить лес, таскать бревна.
Баня служила еще и лечебницей. При малейшем ознобе, насморке, колотье в груди, ломоте в суставах и пояснице она приходила на помощь. Лечение теплом (современная гипертермия) было распространено от Кольского полуострова до Чукотки и применялось с большим успехом. Были среди пожилых людей старицы и старцы, которые умели пресекать недуги с помощью массажа и веника, знали, когда и как ставить на грудь и поясницу кровососные горшочки-банки, специально изготовленные для этой цели гончарами.
Распаренные «прутья молодые», то есть листья березы, при высокой температуре устраняли кожные заболевания — грибки и экземы, возникающие на Севере от обильного гнуса. Баня служила и санитарным пунктом. Температура, доходящая до 90° и выше, дым со следами дегтя дезинфицировали одежду, что, бесспорно, создавало барьер для распространения заразных заболеваний. На Руси о бане говорили уважительно, с почетом, содержали ее в чистоте и порядке. Иностранцы удивлялись: до чего же на Руси, в Московии, баню уважают! И в этом за Россией признавали приоритет. «Русский крестьянин, — читаем в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, — значительно опередил своих европейских собратьев относительно заботливости о чистоте кожи».
Вот что написал о русской парной бане в 1778 г. португалец Санчес — врач императрицы Елизаветы Петровны: «Не уповаю я, чтобы сыскался такой врач, который бы не признавал за полезное парную баню. Всяк ясно видит, сколь бы счастливо было общество, если б имело нетрудный безвредный и столь действенный способ, чтоб оным могло не токмо сохранять здравие, но исцелить или укрощать болезни, которые так часто случаются. Я с моей стороны только одну Российскую баню, приготовленную надлежащим образом, почитаю способною к принесению человеку столь великого блага. Когда помышляю о множестве лекарств из аптек и из химических лабораторий, выходящих и привозимых изо всех стран света, то колико кратно желал я видеть, чтобы половина или три четверти оных, всюду великими расходами сооружаемых зданий, превратились в бани Российские, для пользы общества». И в конце жизни, уехав из России, Санчес способствовал открытию русских парных бань во всех столицах Европы.
С обычаем париться и мыться в банях европейцы познакомились фактически благодаря русским. Вот рассказ, записанный со слов современника Петра I: «В 1718 году, в бытность Петра Великого в Париже, приказал он сделать в одном доме для гренадер баню на берегу Сены, в коей они после жару купались. Такое необыкновенное для парижан, по мнению их, смерть приключающее действие произвело многолюдное сборище зрителей. Они с удивлением смотрели, как солдаты, выбегая, разгоряченные банным паром, кидались в реку, плавали и ныряли. Королевский гофмейстер Вертон, находящийся в прислугах императора, видя сам сие купание, Петру Великому докладывал, чтобы он солдатам запретил купаться, ибо-де все перемрут. Петр, рассмеявшись, отвечал: Не опасайтесь, господин Вертон. Солдаты от парижского воздуха несколько ослабли, так закаливают себя русской баней. У нас бывает сие и зимой: привычка — вторая натура».
На Руси всегда признавали лечебное, оздоровительное значение бани. В архивах сохранилась запись о том, что 11 мая 1733 года от медицинской канцелярии получено разрешение «завести в Москве лечебную баню». Хозяина этого заведения обязывали «цену брать без излишества, дабы на него жалоб не происходило». Кроме того, «запрещено держать горячие вина, водки и всякий заповедный напиток».
Английский посланник в России граф Кариэиль, вернувшись к себе на родину, так написал о русских банях: «Польза их дознана опытом, можно считать средством к предохранению от болезней».
Тысячу, пятьсот да и пятьдесят лет тому назад у крестьянина при сооружении бани были только бревна, камни, береста и мох-сфагнум, а из инструмента — топор. В наше время при строительстве бани есть возможность применить разнообразные материалы и инструменты. Современные семейные, домашние бани, взяв на вооружение испытанные веками печь-каменку и березовый веник, нисколько не утратили своего значения. Они по-прежнему залог «соблюдения чистоты телесной» и хорошего настроения.
